Олег Магелевский: Приключения кота Мерлина – 2. Ночь в музее

– А я дерну, – заявил Прохор, взявшись покрепче за ручку.

– Не-е-ет!

– Дергаю!

– Не-е-ет!!!

И Прохор дернул. Мерлин и Ванесса зажмурились. Стекло мягко отодвинулось в сторону. Сигнализация не сработала. Мерлин осторожно открыл один глаз.

– Все нормально, ребята! – бодро сказал Прохор. – Спускайтесь! Он уже сидел внизу на пакете с креветками. Шрамы на его морде как-то забавно разъехались в стороны, один сломанный клык таинственно мерцал на месте его фирменной улыбки, которая была довольно редким, но очень запоминающимся явлением.

– Странно, – недоумевал Мерлин, осторожно спускаясь вниз, – и спецназ не приехал… Даже как-то обидно.

– Ничего! Нам больше достанется! – весело сказал Прохор. – Ванесса, угощайся, – добавил он вполголоса, пододвигая к ней лапой упаковку с форелью.

– Спасибо, котик, – ответила Ванесса, и они принялись за еду.

За едой время, как известно, летит незаметно. Особенно за хорошей. Это за плохой, невкусной едой оно, кажется, едва-едва идет. Тик-так, тик-так… А за хорошей едой оно просто летит. Можно сказать, несется. Причем так, что за ушами трещит. То есть в ушах свистит. Ну, как-то так. Иногда и помнишь только, как открыл дверку холодильника. Потом очнулся – а уже утро.

Мерлин прекрасно понимал, что за едой забывать о времени недопустимо. «Memento tempori durante il pasta» (Помни о времени за едой) – это, кажется, еще Вергилий сказал. Ну, или кто-то из них. На латыни, в общем, кто-то сказал. Неважно. В любом случае, Мерлин первым почувствовал, что ночь в музее летит почему-то гораздо быстрее, чем снаружи. Он решительно отодвинул от себя остатки форели и сказал: «Ну, все, хватит. Пора в галерею».

Наскоро умывшись, все трое поднялись по лестнице на второй этаж. Перед ними был длинный просторный коридор, уставленный стеклянными этажерками с экспонатами. «Наверное, стекло бронированное да еще и под напряжением», – подумал Мерлин. На стенах коридора висели особо ценные экспонаты современной живописи. «Каждая на сигнализации», – отметил про себя Мерлин. Прохор сделал шаг вперед.

– Стой! Не двигайся, – скомандовал Мерлин, на всякий случай придерживая Прохора лапой.

– А что?

– А то, что надо проверить, не пересекают ли коридор лазерные лучи сигнализации.

– Что? – снова спросил Прохор.

– Ну, красненькие такие лучи… Лазерные, понимаешь? Засечет твою миниатюрную фигурку такой лазерный луч, и сразу сигнализация сработает. Яркий свет, сирена, двери заблокируются, окна забронируются, сверху сетка упадет, спецназ приедет.

– Как в тот раз что ли? – усмехнулся Прохор. – Видел я твой спецназ, – и он снова шагнул вперед.

– Стой! – на этот раз Прохора остановила Ванесса. – Насчет лазерных лучей не знаю, но сигнализация здесь точно есть. Ее надо отключить, – и она указала пушистой лапкой на незаметный серый шкафчик у входа.

– А вот и кодовый замок, – сказал Мерлин, открыв маленькую дверцу. – Надо знать комбинацию цифр.

– Ее знает только Директор, – ответила Ванесса, – и меняет комбинацию каждый день.

– Понятно. Значит можно и не пытаться. Дальше этого порога мы никуда не уйдем, – уныло произнес Прохор.

– Подождите… Откуда этот неприятный запах? – Мерлин принюхался. Запах шел прямо из кодового замка. – Как такое может быть? Кажется, будто замок пахнет этой… слово забыл… Такая штука, которой Хозяйка любит холодец приправлять. Я ей еще всегда говорю, чтобы мне без этой желтой подливки… Как же ее?

– Горчица! – сказал Прохор и даже поморщился. Однажды в «Кошачьем концерте» он на спор съел остатки холодца с горчицей. Потом долго не мог оправиться. Даже усы какие-то вялые стали. Как будто вареные. Но ничего, потом отошли.

Некоторые кнопки замка, действительно пахли горчицей.

– Скажи-ка, Ванесса, что Директор ел сегодня на завтрак? – спросил Мерлин.

– Хот-дог с горчицей, – ответила Ванесса.

– Прекрасно, просто великолепно, – говорил Мерлин, внимательно обнюхивая кнопки. – Кажется, вот так: три, пять, два, семь, ноль, девять.

В шкафчике что-то запищало. «Доступ подтвержден», – высветилось на экране над замком.

– Путь свободен! – торжественно произнес Мерлин, и все трое отправились вглубь коридора.

Готовясь к проникновению, Мерлин внимательно изучил план музея. Он знал, что кабинет Директора находился на втором этаже. Чтобы в него попасть, надо было пройти через всю галерею, повернуть налево, миновать три ненужных кабинета и зайти в четвертый, нужный. Там Мерлин надеялся получить ответы на все волнующие его вопросы: на каких условиях проводятся выставки, почему картины не возвращаются домой и как во всем этом замешан Директор.