Инна Порядина - Маркус и золотая чаша. Сказочная повесть

Моя кровать – наблюдательный пост! Это вам не игрушки! Это же настоящее мужское занятие: караулить секретный объект!

Сундук был не только красивым, но и ужасно тяжёлым. Папа едва донес его до комнаты.

– Как ты его дотащила? – крикнул он бабушке из детской. – Весит тонну!

– Вот и таксист так сказал, – выглянула она из кухни и улыбнулась, – и попросил два счётчика. Я бы одна не справилась.

– Отличное место выбрал, – посмотрел на меня папа и поднял вверх большой палец. – Ирочке как раз некуда было ставить ночник. Просто отлично, сын!

Однако мне такая блестящая идея сразу не понравилась. Какой ночник? Разве это тумбочка? В моей голове возникли картинки из журналов, которые покупала мама: деревянные резные столики с белыми салфеточками и вазочки на них.

«Б-р-р-р, – меня даже передёрнуло. – Ни за что! Это мой сундук, и точка! Если надо, я за него и подерусь». Только с кем драться? С Ирой? Вот обидно-то, с сестрой не получится. Придётся убеждать словом. И я начал сочинять речь, которую можно было бы произнести маме.

– Мамочка, – сказал бы я ей, – можно Ира не будет ставить на сундук светильник? Это же совсем-совсем мальчишеская вещь.

И это было всё, что я смог придумать. Вернее, всё, что я успел придумать, потому что в комнату влетела сестра и уставилась своими огромными, как чашки, глазами на бабушкин подарок.

– Ой, – положила она на него свою ладошку, – это мне?

– Ещё чего, – я стал оттаскивать сестру в сторону, – мне!

В детскую вошла мама, взглянула на Иру и погладила меня по голове.

– Кажется, нам стоит обсудить это за ужином. А ну-ка, дети, марш за стол!

За едой взрослые так увлечённо о чём-то спорили, что мы с Иркой даже заскучали. Она медленно ковыряла картофельное пюре ложкой, размазывая его по краям своей тарелки, а я делал колодец из сосисок, пока они не развалились и не покатились на пол. Одним словом, неинтересно нам было, поэтому я пнул сестру под столом и на её «ты что?» приложил палец к губам, а потом скосил глаза к двери нашей комнаты. Ира была девочкой догадливой, поэтому сразу свалилась под ноги и сдёрнула на себя скатерть.

Всем стало так «весело», что остаток вечера мы провели в тишине. Родители рассердились и усадили нас за книжки. Мне досталась какая-то ерунда про динозавров, Ирке – раскраска с принцессами в таких странных платьях, что сестра как-то сразу увлеклась маляканьем и о сундуке больше не спрашивала.

Кажется, теперь всем в этом доме стало ясно, кто настоящий владелец сокровища и самый счастливый человек. Филиппу бы только не рассказывали, пока я не разобрался с замком. А потом можно, потом уже всё равно.

Когда всё стихло, и мы с Ирой легли спать, я ещё долго ворочался и никак не мог перестать думать о сокровищах. Перед глазами в хороводе кружились золотые слитки, старинные монеты, драгоценные камни и украшения, как на картинках с принцессами из Ириных книжек. Они вращались, вращались, вращались, а потом неожиданно самый крупный камень сверкнул, и я открыл глаза.

Детская была залита зелёным светом. Мне показалось, что это всё ещё сон, и я ущипнул себя за руку. Стало больно, а свет никуда не делся. Я приподнялся на локте и свесился вниз с кровати. Ира закрутилась в одеяло, я её не видел, но зато я видел сундук. Под его крышкой что—то светилось! Я так испугался, что нырнул под подушку и замер. А когда стало тяжело дышать, медленно вылез и снова свесился вниз. Так и есть: что-то было в сундуке. Это точно сокровище! Оно светит зелёным на всю комнату! Я снова испугался, затолкал подушку в угол и спрятался. Кому рассказать – не поверят же, засмеют. И, кажется, на мысли «лучше молчать» я провалился в сон.

Я вернулся из школы и сразу побежал в свою комнату.

Фил уже был дома: при входе лежал его рюкзак, а на вешалке болталась куртка. Дверь в детскую приоткрылась, и я понял, что там кто-то есть.

Так оно и было! Филипп сидел на корточках у сундука и ковырялся в замочной скважине отвёрткой. Наверное, родители рассказали ему вчера, что бабушка принесла нам старинную штуку, и он ждал, пока никого не будет, чтобы забрать драгоценности. Как же он мог без меня? Эта вещь принадлежит мне!

Я ввалился в комнату и налетел Филу на спину. Брат грохнулся на пол и уставился на меня точно такими же огромными глазами, как и Ирка вчера.

– Это же моё, – тихо сказал я ему. Голос задрожал, и я понял: ещё секунда, и я расплачусь.

– Во-первых не твоё, а наше, – Фил снова сел на корточки у сундука, – а во-вторых, его надо открыть.