Николай Бережной: Николкины рассказы. Рассказы для детей

– Будешь?

– А ты? – писклявым от волнения голосом протянул я.

– Я-то буду, а ты что, испугался?

Я и правда испугался, но не мог же я признаться папе. И тогда я сказал:

– Давай! – и открыл рот.

Папа положил мне на язык белые щупальца с крючками и стал смотреть, что будет дальше.

А я смотрю в банку, где лежат другие щупальца, и боюсь закрыть рот.

Папа говорит:

– Ну, ешь! Ты почему рот не закрываешь?

Я закрыл рот, но жевать не стал.

Папа мне опять:

– Ты почему не ешь? Жуй и глотай! Они вкусные!

Кто это «Они», подумал я. Как же «Их» можно глотать?

– У-у-у… – замычал я и замотал головой.

– Ты чего мычишь? – спросил папа. – Ешь давай!

– Нет! – промычал я с набитым ртом. – Не могу!

– Почему? – удивился папа.

– Они мне кишки перепутают! – ещё сильнее замотал я головой.

Тут папа не выдержал, засмеялся, наколол на вилку такой же кусочек и быстро его съел.

– Да нет же, не перепутают! – не переставал смеяться папа, и только тогда я проглотил угощение.

Папа весело на меня посмотрел и сказал:

– Кальмары! Видишь? – показал пальцем на банку. – Каль-ма-ры! – по слогам повторил папа. – Они в море живут!

«Ну и ну, – подумал я. – Чего только не бывает в этой жизни!»

Мишка жил недалеко от школы, около погранзаставы. У Мишки была большая семья: мама, папа, маленький брат и ещё много старших братьев. А Мишкин папа был всегда очень сердитый. Мы никогда не заходили к Мишке в дом, и всегда ждали его за забором около калитки. Каждый раз, когда мы ждали Мишку, из-за забора доносился громкий, ужасно сердитый голос Мишкиного папы. Мишкиного папу мы никогда не видели и очень боялись. У него был такой страшный голос, что нам становилось даже не по себе. Бедный Мишка! Как нам его жалко!

Мишка, наверное, стеснялся показывать нам своего папу, и поэтому никогда, даже ни одного раза нас не пригласил к себе в гости.

И вот однажды, когда в очередной раз мы услышали за забором, как Мишкин папа сильно ругал Мишку, при этом говорил такие страшные слова, которых мы никогда даже и не слышали, мы решили Мишкиного папу проучить. А что мы могли сделать? Ведь он был такой большой, просто – огромный! И тогда мы написали ему письмо.

Мишке мы ничего не сказали. Мишка даже не знал про это письмо. Мы написали, что если он, Мишкин папа, будет обижать нашего Мишку, мы ему такую жизнь устроим! Мало не покажется! А ещё мы написали, что ему надо лечиться у врача, и положили две копейки в конверт вместе с письмом – на лекарства! Так и написали: «А это Вам на лекарства! Лечиться надо! Разве можно так кричать на детей!»

Мы долго ждали своего друга, и когда поняли, что Мишку гулять сегодня не выпустят, бросили конверт с письмом в почтовый ящик, который висел на Мишкиной калитке.

На следующий день обычно весёлый и никогда не унывающий Мишка пришёл в школу очень потерянный. Просто лица на нём нет! Он подошёл ко мне и спросил: «Это вы письмо написали?».

«Ну да, – осторожно ответил я. – А как узнали? Ведь мы же не писали, что это мы!»

Мишке совсем стало плохо. Казалось, он сейчас заревёт. Но Мишка – держался!

В конце уроков Мишка снова подошёл ко мне и сказал: «Мне сегодня идти домой нельзя. Меня теперь все будут ругать».

Я не мог Мишку оставить одного. Куда же ему теперь бедному идти? И мы после школы пошли вдвоём куда глаза глядят.

Мишка вдруг улыбнулся и сказал: «А хочешь, я тебе один секрет расскажу?».

«Конечно, хочу!» – оживился я. Кто же это от секретов будет отказываться?

С Мишкой мне всегда было интересно! Он вечно что-нибудь да придумает весёленькое!

И тогда Мишка повёл меня с дороги в кювет к самому длинному деревянному забору из старых досок. Там, за забором, были склады. Бараки. Дома такие. Одни бараки были сделаны из досок, другие из камней, как на нашей сопке. На маленьких окнах бараков стояли решётки. А между этими бараками чего только не было! Всякие громадные ящики, какие-то железные конструкции, брёвна, доски, деревянные бочки, канаты, трубы и много ещё чего, но самое интересное, это когда только пролезешь через дырку в заборе, сразу были громадные тюки с серой паклей. Эти тюки были уложены пирамидой высотой с двухэтажный дом и накрыты огромным брезентом. Если занырнуть под брезент, там столько разных ходов! Мы часто лазили между тюками, словно в пещерах. Играли в прятки и в войну. Иногда нас прогоняли рабочие или сторожа, и тогда приходилось идти домой и учить уроки.