Николай Александров - Отец сказал (сборник)

– Не позволяю. Садись, капитан. Больше всего мне понравился ваш рассказ про женские вопли. Я покажу вам пример наведения порядка. Обещаю. Но начну это делать с вас! Где майор Шишкин и капитан Шунько? Почему их нет?

– Товарищ полковник, – поднялся начальник штаба подполковник Бабахин, – майор Шишкин и капитан Шунько просили передать…

– Не понял, подполковник… Хорошо, пусть будет так, в чём, собственно, их просьба состоит?

– Просили передать, что они уехали по делам в штаб тыла и на совещании присутствовать не смогут.

Много видел за время службы полковник Лукин, но столь вызывающего и открытого высокомерного пренебрежения к работе и вышестоящему должностному лицу ещё не встречал. И этот выпад нужно было принимать как вызов на дуэль. Он отошёл к окну и спокойно сказал, глядя на лоскуты асфальта на дороге:

– Слов нет, ребята. Вы все здесь откровенно забурели. Из вас уже борщ можно варить. И я его сварю, чудой-юдой буду. Все свободны, кроме начальника штаба.

Октябрь месяц совершенно необычайный! Его с одного боку не рассмотришь, а если и рассмотришь, то всё равно не поймёшь, путаник он, путаник-перепутаник. То, непогода и холод со снегом сыплет и лёд подстерегает ногу, а то вдруг утро ясное, сухое, прохладное и звонкое, как льдинка на веточке искрится, а чуть ободняет – как барышня раскраснеется и ярким солнцем по прозрачным колкам льёт без устали, да и во всю ширь теплом дышит. И только упрел, и только разомлел человек, а он вдруг опять в грязь, да в мразь морозную, да в мучительную сырость. Вот же зараза какая! За то и имя у него противное – Октябрь Лешак-Нежить.

В лес, бывало, зайдёшь, а он играть начинает, страху нагоняет. То зверем воет, то разбойником свищет, то змеёю шипит и листву под ногами гонит, то затрещит по-медвежьи сучковато, то аукнет-расхохочется, то плачем совиным вдруг зайдётся.

А и в городе не лучше, то тихоней с утренним ледком на лужице прикинется, то вдруг рёвом ревёт в проводах, да в водосточных трубах гудом гудит. То полы куртки вдруг из рук вырвет, распахнёт настежь и тёплый шарф на шею выдует. Ну, словом, нечисть она и есть нечисть!

А сам-то он, если кто видел этого Лешака, хуже любого ненастья: волосья перепутаны набекрень, да по леву руку чубарь лежит, глаз один зелёный, да, хитрющий, а другой в прищуре не видать, бровей и ресниц, как и листвы на деревах, вовсе нет, всё ушло, сбежало, сдуло, и не ухожен, потому как одинок, а какая баба такого баловника терпеть будет, вот и мыкается, то у одной, то у другой бабёнки поживёт, но нигде не задержится, вот и ходит в лохмотьях да в грязи, одно слово – Лешегон-Грязевик.

У Лешаки-та чё, характер плюнуть да растереть – дебошир, забияка, но деток любит и не пугает, а больше девок, ох, до девок охоч, да молодух замужних тоже любит, за бока щиплет. Но, если кто слабого обидеть намерится или иную беду занести, лютым на врага делается, беспощадным и жестоким. Беда тому, кто на слабого руку поднял, погубит Лешак-Октябрь, до смерти сведёт! А так он безобидный, ходит эдак боком и рожу прячет, и не поймёшь, то ли от людей, то ли от ветра ледяного прячется, и пальтишко чуть ли не на голову натянет, вроде как для тепла, а это оттого, что уха у него нету, оторвали звери ухо ему за мухлёж, за шулерство ещё в прошлом году, когда на зайцев играли, ну, об этом ещё в газетах писали, в картишки они играли, а Леший их всех и попутал. Так зайцы изобличили лиходея. Вот за то уха и лишился, потому и Лишенец.

Но опять-таки, октябрь – он сытный, с достатком в подвалах, с лишком в закромах, да пузат по амбарам. Где-то к Новому году только место в погребке появляется, чтоб ступить, да не убиться. Да… сладкий месяц, весёлый, свадебный, по всей округе треск, почитай чуть ли не в каждой деревне, чуть ли не в каждой девятиэтажке свадьбы, вот девки-то и трещат… без умолку, всё о суженых своих стрекочут. Оттого октябрь – Свадебник.

Да что там о нём говорить! У него имён-то ещё сколько: октябрь – Жовтень, Зазимок, Косоперц, Оброчник, проще сказать – красавчик, каких мало, но с такими и тяжело, и уверенно, потому что хоть и чудит, но любит. Вот же тайна-то какая в октябре заключена – всех замучает, а в любви останется. Потому обиды на него никто и не держит. То-та! А вы – октябрь, октябрь… А что? Октябрь – отличный месяц!

Родился Лукин в октябре, как же тут его судьбу и характер угадаешь. Потому и отказался от Лукина доктор-гомеопат, потому что запутался и лекарства подобрать не сумел. А как тут подберёшь, если сама природа закрутила-замутила, да всё напутала. Вот и мучился народ, всё подходы к Лукину искал, а не там искал, а и не надо искать, тут всё напрямки лучше, потому что в нём было всё, и это всё тем и ценно, что под любовью грелось, и потому всё, что ни делал Лукин, шло на пользу да во благо людям. Вот оно как, а мы всё на характер Лукина сетуем, на октябрь сетовать надо!