Виктор Богданов - Туман времени

«Ну вот и кончилось приключение, – с сожалением подумал он, – Всего-то на одну рыбалку и хватило…»

Стоит только войти в этот туман, и он окажется в своем времени. Толик с Сёмкой удивятся, когда он исчезнет, а Васька так и не узнает про Гарри Поттера.

– Ребята, я вам соврал. Я не отдыхать приехал. Я сюда случайно попал. Из будущего.

Толик и Семён удивленно и непонимающе уставились на него.

– Этот туман… Это не простой туман. Из-за него я попал сюда… случайно… из 2016 года… Извините…

– То-то ты одет так необычно, – улыбнулся Толик.

– Ну и как там, в будущем? – неловко поинтересовался Сёмка. – Войны с Америкой нет?

– Войны нет. А так… по-разному.

– Так ты что, сейчас уйдешь, да?

– Да… придется…

Только познакомились, а уже приходится расставаться. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь.

– Денис! Бегом сюда! Скорее! – из тумана выскочила Даша с рюкзаком за плечами.

Он махнул сестре рукой и повернулся к мальчикам:

– Ну, я пошел… До свидания.

– Пока, – протянул ему руку Сёмка.

Денис быстро пожал протянутую руку, потом руку Толика. Помахал шепелявому Ваське и, повернувшись, побежал к сестре, которая продолжала торопить его. Мальчишки махали ему вслед руками.

Он почти добежал. Почти…

До мерцающего тумана оставалось совсем немного, всего несколько шагов, когда он начал быстро редеть и растворяться. Вместе с туманом растворялась фигура сестры. Денис поднажал. И вот, когда до нужного места оставалось всего ничего, каких-то пара шагов, перед его глазами мелькнула короткая вспышка и остатки тумана бесследно исчезли. Не осталось даже никакого намека, что ещё секунду назад деревья этого леса были окутаны странным туманом.

Рядом, в двух шагах, словно из ниоткуда, шлепнулся на землю красно-синий рюкзачок сестры.

Денис, петляя между деревьями, добежал до места их стоянки.

Ничего не было.

То есть, шалаш был на месте, но ни мамы с папой, ни Василия Геацинтовича с Геной-водителем, ни Даши там не было. И машины не было. НИКОГО не было.

С минуту Денис озирался по сторонам, потом до него дошло, что он остался один в чужом времени. Ноги сразу стали ватными и отказались его держать. Он опустился на траву и заплакал…

– Проснулся, милок? – старушка с повязанной белой косынкой головой склонилась над Денисом. – А мы уж переволновались за тебя. Как ты себя чувствуешь?

Старушка потрогала его лоб своей сухой рукой.

Денис огляделся. Он лежал в небольшой, но светлой комнате. Кроме старинной железной кровати, на которой он сейчас лежал, в комнате стоял такой же старомодный комод, на котором возвышался большой радиоприемник. У стены стояли две массивные табуретки, выкрашенные коричневой краской. На одной из них лежал красно-синий рюкзак. Раскрытое окно. На окне шевелились от легкого ветерка небольшие занавески с какими-то цветочками. Напротив окна дверь, как понял Денис, в другую комнату.

– Где я?

– Ты что же, ничего не помнишь? – старушка покачала головой. – Бедненький…

Денис попытался, и вспомнил. Вспомнил мерцающий туман среди деревьев и как этот туман растворился в воздухе всего в нескольких шагах от него. Как он плакал, сидя у пустого шалаша.

Тогда к нему, ревущему и катающемуся по земле, подбежали Сёмка с Толиком, мальчики, с которыми он познакомился пару часов назад. Они что-то говорили ему, но он не помнил что.

Потом, зареванного, обессиленного и грязного, мальчики привели его сюда, к бабушке и дедушке Семёна. Здесь он, то и дело снова начиная реветь, рассказал кто он и откуда. Но ему, кажется, не очень-то поверили. Неожиданно у него всё поплыло перед глазами, и больше он ничего не помнил.

– Я, кажется, вчера потерял сознание, – улыбнулся Денис. – Извините.

– Ох, милый, переволновался ты, вот и заболел, – сокрушенно покачала головой старушка. – Третий день уж лежишь.

– Как, третий! – от неожиданности он приподнялся на локтях.

– Так вот, третий. Мы сначала перепугались, хотели тебя в больницу отвезти, да Сёмка, черт конопатый, уперся. Нельзя, говорит, тебя в больницу. Искать, говорит, тебя здесь будут. Они с приятелем по очереди у шалаша вашего дежурят. Да и дед, старый хрыч, туда же. Ты, говорит, медсестрой на фронте была, сама парнишку на ноги поставишь. Пришлось мне, милый, молодость вспоминать. Ну, слава богу, теперь на поправку пойдешь.