Евгения Кретова - Вершители. Часть 1. Посох Велеса

И одним движением развеяв туман, вышла из светелки.

Катя и Ярослава остались одни.

Ярослава, зажгла оставленную Могиней свечу, плотнее закрыла ставни.

Тавда молчала, окутанная пением сверчков, тихими шорохами листвы. Вдалеке брехливо лаяла собака, да перекрикивались стражники.

– Ярушка, – тихо ее позвала Катя. – А что, бабушка твоя и вправду… – она осеклась, не решаясь закончить фразу.

– Что «вправду»? – не поняла та. Катя оглянулась на дверь.

– Ведьма, – прошептала она, округлив глаза.

Ярослава поправила:

– Вернее, ведунья.

– А разница есть?

– А то! Конечно, есть, – Ярослава со знанием дела расправила рукава, устроилась за столом, – ведунья – это духовидица, дар свой от богов получает, а ведьма – от слова «ведать», знать то есть, она сама учится. Поняла ли?

Катя опасливо оглянулась на дверь.

– Да не особо.

– Ну, вот гляди, – Ярослава наклонилась, почти легла грудью на стол. – Ведьма может дурное слово сказать, вред причинить, потому что знает, какое слово сказать надо. И исправить беду сможет, только ежели слово обратное знает. А ежели не знает, то все, почитай, нету спасения. А ведунье знать то слово не обязательно, ей всего лишь пожелать надобно, хорошего ли, плохого ли… И оно случается. Сила в ней такая огромная, небесная. Понимаешь теперь?

Катя поежилась:

– А бабушка твоя тоже может и плохое, и хорошее желать?

– Бабушка злого не делает. Потому как знает, как зло выглядит! – внушительно глянула Ярослава.

– А вы не скрываете, что колдовством и магией занимаетесь? – удивилась Катя. Ярушка вздернула брови. – Ну, понимаешь, это же странно как-то.

– Странно, что ты носишь мужские портки, и не стыдишься того, – огрызнулась Ярушка.

Она резко встала и переставила свечу на сундук рядом с кроватью.

– Что тут странного? – продолжила, вернувшись на свое место. – Обычное дело, важное и нужное. Бабушку очень уважают. Ее потому Могиней и величают. К ней из самого Тобольска приезжали князья тамошние великие да бояре, – добавила она благоговейным шепотом.

Но в следующее мгновение она задумчиво добавила:

– Но, знаешь, правду бабушка сказывала, времена нынче ох какие неспокойные. Идешь по улице, а в спину могут и камень бросить… Боятся люди всего. И более всего того, что не понимают.

Она вышла из-за стола:

– Спать надо сбираться.

Сняла верхнее платье, аккуратно разложила его на лавке, расплела косу, измятую ленту плотно намотала на деревянную катушку.

– А ты чего сидишь? Спать ложись!

– Как же мне маму найти? – с тоской прошептала Катя.

Ярослава присела на край кровати, вынула из–под подушки гребень, стала причесывать волосы:

– Слышала же: бабушка с Заимки возвернется, там и решим. Пока ждать велено.

Катя пересела ближе к Ярушке, перехватила ее горячую ладонь:

– А если с мамой беда? Если ждать нельзя никак?

Ярослава отложила в сторону гребень, уставила на огонь:

– Сами мы все равно ничего не сделаем, – и, будто спохватившись, добавила: – Спать ложись!

Быстро задула свечу и юркнула под одеяло.

Комната погрузилась в мрак: только через узкие щели ставен тонкой лентой тянулся лунный свет, едва освещая фигуру уткнувшейся к стене Ярославы.

Катя прислушалась: из кованного сундука то и дело доносился крип, да дверью что-то мерно шуршало, поскрипывали половицы.

Она боязливо поежилась, быстро сбросила с себя верхнее платье и забралась под одеяло, ближе к стене.

Но сон не шел. Катя все ворочалась с боку на бок, тихонько, чтобы не разбудить Ярославу.

Та порывисто вздохнула и приподнялась на локте:

– Угомониться сегодня этот ирод треклятый?! – бросила кованному сундуку.

– А оно всегда здесь так?

– Что «так»?

– Ну, все скрипит, вздыхает…

Ярослава потерла друг о друга ладони выпустив из них световой шарик размером не больше теннисного мяча.

– Всегда. Не бойся ты, через дверь ничто не зайдет, видишь, над ней пучок полыни и горлицы висит? – Катя бросила испуганный взгляд на закрепленный под потолком пучок травы и кивнула. – Ну, вот, а чрез них ни один злыдень не проскочит. Ты от этого не спишь?

– Я про сегодняшнее думаю: как маму найти? Что там эти бандиты дома у нас делают? Вдруг, мама вернулась, а там – они?

Ярослава села, подоткнув под себя край одеяла (световой шар резко подпрыгнул, стал светить ярче):

– Ты думаешь, они еще там?

– А кто их знает? – Катя тоже села. – Они же посох этот ищут. Переворачивают там, наверное, все…