Феликс Кривин: Детская библиотека. Том 6

Динь-дон! — и настроенье
Отличное у всех.
И в этом, я считаю,
Главнейший мой успех.

Не каждый сделать может
Подковку-бубенец!
Скажи, товарищ, честно:
Я правда молодец?

Портной сказал: — Возможно.
Да ты забыл о том,
Что и ко мне весь город
Валит с утра валом.

И тоже не напрасно!
Я сам любой заказ
Исполнить на «отлично»
Стараюсь каждый раз.

Я сам ничуть не хуже
Ребятам угожу;
Им пуговки цветные
На шапки посажу.

И тоже непростые:
Все пуговки подряд,
Когда наступит вечер,
Сверкают и горят.

Горят!
И на берете
У девочки любой
Как будто бы фонарик
Пылает голубой.

Горят!
И каждый мальчик
В кепчонке набочок
По городу ночному
Летит, как светлячок.

Горят!
И слышен тоже
Повсюду звонкий смех,
Но сам себя не стану
Хвалить я за успех.

Быть может, мы с тобою,
Сосед, и хороши,
Да пусть об этом скажут
Нам сами малыши.

Пускай ребята сами
Решат, кто молодец.
А нам опять за дело
Пора приняться смело.
Работе —
Не конец!

Жил да был в краю одном
Зябкий человечек.
Он построил новый дом,
В доме двадцать печек.

Печь была на чердаке,
Печь была в прихожей,
И в собачьем уголке,
И в кошачьем тоже.

И в подвале, и в сенях,
Даже на крылечке,
Злой метелице на страх
Возвышались печки.

В топках уголь полыхал,
Дров пылали груды!
А хозяин всё вздыхал:
— Ох, боюсь простуды…

Сшил он чепчик меховой,
В шубу нарядился,
Но из дома лишь весной
Выглянуть решился.

Он сказал: — Мне пять минут
Погулять не лишне.
Здравствуй, солнышко! —
Но тут
Встал в саду под вишню.

А на вишне всё бело!
А в цветущих ветках
Разыгрался ветерок,
Он швырнул один цветок
В человечка метко.

И бедняга вдруг решил:
— Это снег валится!
Ох, зачем я поспешил
С печкой разлучиться?

Как теперь найду свой дом
По такой метели?
И со страху начал он
Мёрзнуть в самом деле.

Заблудившись, он дрожал
Около крылечка.
Ладно, дворник прибежал,
Поднял человечка!

Ладно, крошку в тот же час
На печи горячей
Уложил он под матрас,
А не то бы наш рассказ
Кончился иначе!

Ветер с Тучею дружили,
Полю чистому служили:
Поливали в жаркий день
То пшеницу, то ячмень.

Но однажды крикнул Ветер:
— Я главнее всех на свете!
С Тучей больше не дружусь,
Сам я в поле потружусь!

Туча сразу рассердилась.
Туча в ёлки опустилась,
В чащу спряталась по грудь,
Ну, а Ветер начал дуть.

Дул он, дул он что есть мочи,
Дул с рассвета до полночи,
А с полуночи опять
Принимался бушевать.

Наконец устал,
Вздохнул,
На труды свои взглянул.
А как глянул, так и охнул:
В чистом поле всё засохло!

Там теперь ни колоска,
Ни цветочка,
Ни листка.

— Охо-хо, — заплакал Ветер,
Видно, есть на белом свете
Кто-то ветра поглавней,
Кто-то ветра посильней.

Неужели Туча —
Голубая круча?
Туча, Туча, не сердись,
В небо снова поднимись!

Туча громом громыхнула,
Туча крылья распахнула,
Туча в небо поднялась
И на землю пролилась.

Пролилась, как из ведра,
На сухие клевера,
На пшеницу, на ячмень
И на крыши деревень,

И в бадейки, и в кадушки,
И мальчишкам на макушки:
Пусть повсюду всё растёт!
Пусть повсюду всё цветёт!

Хмурый Ветер улыбнулся
И от счастья кувыркнулся:
— Ой, спасибо, Тученька!
Тученька-могученька!
Это ты меня сильней,
Это ты меня важней!

— Нет, — сказала тихо Туча,
Я ничуть тебя не лучше.
Ты позвал — я поднялась,
Ты помог — я пролилась.

Славу нам делить не нужно:
Ведь всего важнее дружба.
Где никто не ссорится,
Там и дело спорится.
Вот и всё!

Бубенчиков Яша,
Упрямый чудак,
Всё делал иначе,
Всё делал не так!