К. Селихов: Здравствуй, Артек!

Есть на берегу Чёрного моря чудесный городок. В нём живут жизнерадостные, бодрые и весёлые люди. Артеком называется этот известный всему миру городок. Он спас испанских детей от ужасов войны и смерти. Он приютил на своей ласковой земле детей революционных, борцов многих стран, погибших и заключённых на долгие годы в тюрьмы. Звонким смехом, весельем и песнями он скрасил сиротство этих детей.

Со всех концов земного шара приезжают в Артек дети. Для советских пионеров они — дорогие братья и сестры.

Эти сердечные встречи в Артеке научили ребят весёлому, нерушимому братству, привили им горячее чувство человеческой солидарности. С самых первых дней своего существования Артек — это школа и сад, детский форум, чистый источник доброты, искренности, морального и физического здоровья.

Артек — это мир и дружба. И незабываемые воспоминания.

ДОЛОРЕС ИБАРРУРИ (Апрель, 1961 год)

Три девочки, три пионерки встретились в Москве на Красной площади.

Клава Галамага приехала из края винограда — Молдавии. Жильда Татуашвили — из древнего Тбилиси, а Маня Язданова — из солнечного Туркменистана.

Три девочки, три пионерки гуляли по Красной площади, любовались Кремлёвскими башнями и вполголоса напевали песню:

…Знойное лето 1925 года. Пустынный морской берег. Слева — гора, похожая на огромного бурого медведя. Он прильнул к воде, и вот, кажется, сейчас напьётся и поднимет свою лохматую морду… Это Аю-Даг — Медведь-гора. А справа — скалы-близнецы Адалары. Над ними кружат чайки. Когда они садятся на скалы, то кажется: выпал снег. Вокруг синее, тёплое море. На берегу стоит человек. У него добрые глаза, бородка клинышком.

— Здесь будем строить лагерь для ребят, — говорит он.

Это старый коммунист, врач Зиновий Петрович Соловьёв. Ни тюрьма, ни каторга не сломили воли этого удивительного человека, труженика и мечтателя.

Вбили первые колышки. Поставили первые палатки. Их немного — всего четыре. Сколотили столы. Поставили мачту. И ранним утром 16 июня, когда из-за моря вынырнуло солнце, раздалась команда:

— На флаг — смирно!

Замерли артековцы. Строй — как струна. Начиналась новая жизнь небывалого в мире пионерского лагеря.

Шли годы. Артек рос и мужал.

В 1928 году в нём побывал французский писатель-борец Анри Барбюс. В одном из своих писем он потом писал: «Артек — настоящий рай, но рай земной, реальный…»

«Земной рай!» В него попадали лучшие из лучших! В Артеке отдыхала Мамлакат Нахангова, маленькая сборщица хлопка, награждённая орденом Ленина. И Барасби Хамгоков, вырастивший замечательных лошадей для советских воинов. И Гуля Королёва. И Иван Туркенич.

Здесь, на берегу Чёрного моря, рождалась крепкая дружба детей разных национальностей и стран. Когда из Артека уезжали дети революционных рабочих Гамбурга и героев Испании, они клялись вечно хранить эту дружбу.

Аю-Даг и Адалары слышали звонкий голос черноглазого Рубена, сына прославленной испанской революционерки Долорес Ибаррури. И кто знает, может быть, в самые трудные дни боёв на обрывистых берегах Эбро и у стен героического города на Волге Рубен вспоминал артековские костры. Рубен погиб в боях за нашу Родину, за свободную, счастливую Испанию.

Его имя высечено на мраморной плите рядом с именами крымских пионеров-партизан Володи Дубинина и Вити Коробкова, героев Отечественной войны — киевлянки Гули Королёвой, молодогвардейца Ивана Туркенича, лётчика-истребителя Тимура Фрунзе…

В суровые дни войны Артек эвакуировался на далёкий Алтай.

Здесь он обрёл вторую родину.

А тем временем в Крыму, у подножья Аю-Дага, там, где было когда-то весёлое царство ребят, свирепствовали фашисты. Они рубили стройные кипарисы, разбивали редкие скульптуры, в артековских зданиях устроили конюшни, сожгли пионерский дворец.

Советские воины 4-го Украинского фронта не только освободили Артек от захватчиков, но и восстановили его. И уже летом 1944 года, когда вдали ещё грохотала война, на артековских мачтах взвились красные флаги. В Артек вернулись его законные хозяева — пионеры. И каждый вечер, когда солнце опускалось за море, над лагерем звучала знаменитая и дружная артековская речёвка:

Читать дальше