И. Ликстанов - Малышок

- Догоню! - твердо проговорил Костя. - Я учиться люблю… - Он насупился и попросил: - Вы только удостоверение-то Севолоду не показывайте. Засмеет он меня.

- Не расстраивайся, - успокоила его Нина Павловна. - Письмо на фронт я сейчас перепишу начисто… Но имей в виду, я не дам покоя твоей бригаде, пока вы не станете академиками по всем наукам. А пока… - Она посмотрела на часы. - Ровно двенадцать! Праздник наступил! Поздравляю тебя с Первым мая, Малышок, и с победой в соревновании с Мингареем!

- А вас с «рюмкой»! - ответил Костя.

Она выпроводила Костю спать, и будущий академик ушел в боковушку счастливый и обеспокоенный, потому что впереди лежала целая жизнь и потому что его ждал большой труд. Но он не боялся ни работы, ни учения, потому что был на свете не один, и поэтому беспокойство было не страшным, не тяжелым.

Есть за городом Н., на полпути между номерным заводом и Северным Полюсом, невысокие горы, поросшие лесом, а среди гор раскинулась долина, по которой струятся светлые холодные ручьи. Здесь и собрались на массовку мастера «катюши».

Явились сюда токари, слесари, лекальщики, термисты с завода, пришли тарники, сборщики, упаковщики с филиала. Встретились друзья-соперники, которые соревновались горячо и дружили с каждым днем все крепче, потому что соревновались они с одной мыслью - дать больше оружия для братьев-фронтовиков, для разгрома фашистов.

Широкая долина ожила, зашумела людскими голосами.

Конечно, прежде всего состоялся митинг. Ораторы говорили о достижениях завода и филиала. Они работали не хуже, чем другие военные предприятия Урала, чем весь Урал, - за полгода выполнили обязательство, взятое на весь год, и поклялись до конца года сделать столько же. Все наладилось, все крепко стало на ноги. На заводе уже полным ходом работал новый сборочный конвейер, устроенный в длинном кирпичном цехе; открылась школа ФЗО для рабочих-новичков; начались занятия в учебном комбинате, где молодые рабочие слушали лекции, как лучше работать за станком. А те, кто задумал с осени пойти в школу взрослых, занимались в особых кружках. Самым лучшим был кружок, который вела Нина Павловна Галкина, а самым лучшим учеником в этом кружке - Костя Малышев.

Далеко-далеко от Урала гремела война. Начались грозные дни решительных боев. Враг был очень силен, но он был только силен, а советский народ становился все дружнее, советский народ трудился все лучше и верил в свою победу - значит, он был гораздо сильнее врага. Об этом говорили взрослые рабочие на митинге, и Костя тоже выступил.

- Будем стоять вахту, будем соревноваться с бригадой Мин-гарея Бекирова, пока не побьем фашистов! - сказал он.

Мингарей крикнул в ответ:

- Правильно, Малышок! Молодец, башка!

После митинга все отправились в тень под березы отдохнуть, так как было очень жарко. Нина Павловна стала учить Катю и Леночку плести венки из скромных цветов, собранных девочками; Миша, Сева и Колька затеяли шахматный турнир; Костя с Мингареем толковали о филиальских новостях, а Герасим Иванович укрылся газетой и задремал.

- Вся семья в сборе, - сказал директор, который ходил от одной группы к другой, потому что был непоседливый человек. Он шутливо напомнил Косте: - Вот уже лето в разгаре, а ты все в тайгу не убежал. Да еще обязался вахту до конца войны стоять. Как же это так?

- А что мне в тайге делать? - ответил Костя. - Мне и здесь хорошо.

- Мы с ним после войны в синий туман пойдем, - откликнулся Миша. - Будем золото вместо грибов собирать…

- Что за синий туман? - спросила Нина Павловна. А Катя тоже сказала:

- Ничего не понимаю! Что за синий туман?

- Тайна, - серьезно проговорил Миша. - Открыть ее может только сам Малышок…

Все заинтересованно смотрели на Костю, Сева украдкой показал ему кулак, что означало: «Мое дело сторона, не смей меня путать в твой синий туман!» - а Колька конспиративно подмигнул левым глазом.

- Малышок, расскажи нам о синем тумане! - приказала Катя. - Это сказка, да?

- Расскажу, - согласился Костя. - Только не сказка это, не глупость…

И, глядя на круглые горушки, поросшие лесом, он начал рассказ:

- Брат мой Митрий не охоч был сидеть дома. Он тайгу любил, приволу. То на лешню-охоту побежит, то золото мыть - все удачу искал. Вот зимой подался он к дальним манси-вогулам - проведать, как лесные люди живут. Бежал он тайгой, видел один день Ивдель-реку, другой день Ивдель и третий, а там и до вогулов близко.