Майя Ганина: Тяпкин и Леша

- Да нет. Чего им работать, старые... Они меня выращивают.

- Ты их не любишь?

- Одного люблю.

- Он кто?

- Дедушка мой. Старичок совсем.

- У меня тоже есть дедушка.

- С бородой?

- Нет, он такой... Лысый. В очках Хороший.

- Зачем в очках?

- Видеть лучше хочет.

Леша оглянулся вокруг, вздохнул и погладил себя ладошками по круглому твердому животу.

- Я тебе блин сейчас принесу,- сказал Тяпкин.- Мы с мамой любим блины. А ты?

- Я все люблю.- Леша улыбнулся.- А сахару принесешь?

- Ладно. Если мать даст.

Затем Тяпкин пошел на кухню, долго там шебуршился, стараясь не грохать и не привлекать моего внимания, взял блин, горсть сахарного песку и зачерпнул кружкой молока из кастрюли. Все это он принес Леше и разложил на ступеньке.

Леша взял сахарный песок на ладошку и втянул губами, как молоко, но закашлялся так, что у него слезы выступили на глазах.

- Не в то горло попало,- сочувственно сказал Тяпкин.- Не торопись, наешься.

Он лил ему понемножку молоко из кружки, и Леша, вытянув трубочкой свои толстые губы, втягивал молоко в себя. После каждой порции Леша откидывался назад и довольно улыбался. Потом он съел блин и лег на ступеньке, раскинув ноги и закрыв глаза.

- Ты помер, что ли? - спросил обеспокоенно через некоторое время Тяпкин: уж очень долго Леша молчал и ни о чем не разговаривал.

- Я вспоминаю, как я ел блин. Я никогда раньше не ел блин. Очень вкусно.

- Да. Мама говорит: пища боков.

- Да...

Утро было очень хорошее. Цвенькали синицы, красиво и громко пели зяблики, светило солнце, и цвели цветы. Трава осталась в саду и стояла сейчас высокая, зеленая, вся в шелковых петушках. Тяпкин оглядел все это, довольно вздохнул и потер ладошкой стриженую голову: солнышко грело сильно и накалило лысинку.

- А твой дедушка всегда в очках? - спросил вдруг Леша и сел.

- Всегда,- подумав и повспоминав, ответил Тяпкин.

- Он и ночью в очках спит?

- И спит. Чтобы сны лучше видеть.- Тяпкин почему-то ответил так, хотя был не очень уверен.

Леша покивал головой. Шеи у него почти не было, так что ему трудно было кивать головой.

- А у нас там никого нет в очках... У нас там темновато.

- А где ты живешь? - Тяпкин давно хотел спросить Лешу об этом, но как-то забывал.

- Там...- Леша махнул рукой в неопределенном направлении.- Не очень далеко. За речкой.

- За ручьем,-поправил высокомерно Тяпкин.- В доме?

- Ну, в общем, да... Такой он, как дом... Почти как дом.

- А мать у тебя есть?

- У нас не бывает матери! - сказал Леша презрительно и сжал губы.- У нас вообще только дедушки и мальчики. У нас этих нет...- Он вдруг подозрительно поглядел на Тяпкина и спросил: - А ты кто? Девочка или мальчик? Я вчера думал, мальчик.

- А тебе-то что! - сердито сказал Тяпкин.- Кто есть, тот и есть. Не твое дело. Уходи давай!

- Я просто так...- примиряюще сказал Леша.- Я же не знаю, как тебя зовут.

Тяпкин подышал обиженно, потом ответил:

- Тяпкин меня зовут. А еще Люба.

- Значит, ты и девочка и мальчик,- догадался Леша.- А меня зовут Володя. Мальчик Володя.

- Володька у Галины Ивановны есть,- сказал Тяпкин.- Противный такой, все время пихается...

Они посидели еще, подумали, о чем таком можно было бы еще поразговаривать, но больше пока разговаривать было не о чем, тогда Тяпкин предложил:

- Пошли гулять. А то мать выйдет и на тебя наступит. Она все время на что-нибудь наступает. На моего зайку наступила вчера, он пищит, а она сама напугалась. Кричит: "Ты что это везде игрушки разбрасываешь!"

- Пойдем.- Леша обеспокоенно встал.- Я не люблю, когда на меня наступают.

Они спустились с крылечка и пошли рядом. Леша шагал очень меленько и часто, но поспевал за Тяпкиным. А когда тропка стала совсем узкой и трава начала мешать Леше идти, тут он вдруг высоко запрыгал. Даже непонятно было, как он с такими, в общем, короткими ножками может так высоко прыгать.

- Не прыгай! - толстым нравоучительным голосом объяснил ему Тяпкин.- А то устанешь, и будет сердце болеть.

- Как - сердце болеть? - не понял Леша.

- Как у дедушки. У него, бывает, сердце болит.

- Что ли, твой дедушка много прыгает?

Тяпкин этот вопрос оставил без ответа. Они прошли мимо ручья-речки, поторчали на берегу, посмотрели, как по песчаному дну завиваются водяные косички, Тяпкин сказал:

- У Галины Ивановны шкура от медведя есть. Ее муж привез. Он такой у нее, ничего... Хороший парень. Лысый такой.

- Я никогда не видел медведя,- забеспокоился вдруг Леша.- Я хочу поглядеть.

- Там только шкура одна. На стенке прибили,