П Гаврилов - На баррикаде

Теперь ненарисованные, а всамделишные солдаты с ружьями наперевес бежали, крича и стреляя, но не на японца, а прямо на Кольку.

Офицеры в голубых шинелях сердито размахивали блестящими шашками. Стало быть, все ж увидели дырку в ящике, черти глазастые!

Кольке стало жутко. Он беспокойно заерзал в ящике: не пора ли махнуть домой?

Вдруг он услышал над собой громкий голос Степана:

- Спокойно, товарищи! Не робей! Выбирай каждый свою цель! Слушай меня! Без команды не стреляй!

Все приближаясь, крики солдат звенели в воздухе и, казалось, заполнили весь переулок. Баррикада молчала. Мурашки заскакали по Колькиной спине.

- Бей! - отрубил Степан.

Колька зажмурился и втянул голову в плечи, для верности прикрыв ее обеими руками. Раздался такой страшный треск, как будто баррикада под дружинниками разломалась на части и сейчас все, кто был наверху, попадают в ящик, задавят Кольку и все на свете.

Но ничего такого не произошло. Можно было с осторожкой заглянуть в дырку одним глазом, но и второй глаз вдруг раскрылся сам собой: солдаты с острыми штыками были совсем близко. Теперь-то достанут до ящика - и прямо за уши, это уж как полагается!

Ух, да что же это такое? Вон офицер как-то чудно повернулся на бегу, словно что-то хотел сказать солдатам, но вместо этого выронил шашку из руки и плашмя упал на снег.

- Бей, бей! - услышал Колька над собой хриплый, но веселый голос Степана.

Все вокруг трещало и кричало, как на пожаре.

Ага! Вон сразу два солдата и еще один - не то им по затылку дали, не то они что-то нашли на мостовой и скорей бросились на находку, чтобы другие не увидели: чур, наше!

Но солдаты и офицер так больше и не встали со снега.

До Кольки донесся звук солдатского рожка - он испуганно пел отход. Солдаты закопошились около своих убитых и раненых, куда-то потащили их. На баррикаде снова закричали "ура", и огонь дружинников прекратился.

Послышалось металлическое щелканье, и что-то, тихонько звякнув, упало в ящик и подкатилось к Колькиным валенкам. Это была медная гильза от патрона. Колька поднял ее. Чувствуя, как теплота меди передается озябшим ладоням, он сдвинул шапку на затылок и, счастливый, прошептал:

- Ловко мы царя-то! А то ишь, кровопийца, все себе норовит захапать. Шалишь! Это, брат, тебе не что-нибудь... небось баррикада...

Еще одна гильза упала рядом. Колька вытянулся из ящика, подобрал ее. Теперь ребята во дворе так и скосятся от зависти. А как же!

Ну, самое страшное миновало: солдаты дали стрекача. Степан, наверное, уведет своих в чайную - на радостях пить чай с кренделями. Скоро можно будет и Кольке домой - с пулями. Э-эх, ловко!

Вот их упало в ящик еще несколько штук, помельче, - наверное, от Степанова пистолета. Ладно, придется уж и ребятам дать. По одной штуке на брата. А ну-ка, если сызнова все пересчитать?

В переулке снова тревожно защелкали выстрелы.

Настороженно молчала баррикада. Рабочие следили за действиями семеновцев. После неудачной атаки в лоб солдат не стало видно в переулке. Потом они появились опять, перебегая один за другим. Лежа за каменными тумбами, семеновцы открыли частый огонь по баррикаде. Дружинники, выжидая, не отвечали - берегли патроны.

Вдруг с соседнего дома с испуганным карканьем взлетела стая галок. Степан посмотрел туда и сказал мрачно:

- Теперь они с крыш начнут по нас бить. В обход пойдут. Гляди в оба, товарищи!

Так и случилось. С крыш баррикаду стало видно как на ладони. Обозленные сопротивлением рабочих, семеновцы били не переставая. Пули с треском пробивали доски, хлюпали в бревна и все чаще находили, кого искали.

Уже пятеро раненых дружинников лежали на снегу, за баррикадой.

Настюша потеряла свою круглую шапочку. Не уставая, она перевязывала раненых. Тонкие пальцы девушки дрожали и были в крови. А двум молодым дружинникам уже не нужна была перевязка...

Степан оглядел баррикаду и потемнел лицом.

- Товарищи, мы свое дело сделали. Отходить пора. Убитых и раненых - с собой. Кто останется прикрыть отход?

На опасное дело вызвались трое дружинников. Среди них был и Константин. Им оставили побольше патронов. Степан спросил:

- Ребята, как... ничего?

- Сами знаем. Прощайте... - ответил за всех Константин.

Он приник к щели и выстрелил.

Уходящие дружинники подняли раненых, забрали убитых, их оружие и вскоре скрылись в проходном дворе, тут же за баррикадой.

Семеновцы с крыш заметили отход дружинников.

Перебегая от тумбы к тумбе, солдаты все ближе подвигались к баррикаде, не переставая стрелять.