Антон Геращенко - Бомбар-1

- Кто это? -требовательно и жестко спросил он бабку. - Опять каких-то уркаганов приблудных в хату ведешь? Кормить-поить будешь?

- Та не уркаганы они, Гришенька, - униженно, будто перед взрослым работником семьи, принялась оправдываться баба Дуня.- Хорошие они, грамотные. Ух, какие они, Гришенька, грамотные- ужасть! Они бездомные, внучек, из Ростова идут. Ты бы их взял с собой, а?.. Я б пока хлеб в печь посадила, узвару наварила, а вы б раков насбирали к борщу, а? Шо ты вот все один та один, дерешься со всеми, Прямо Григорий наш Победоносец, да и только. А так бы ты с ребятами побыл... А Григорий? Ты прямо вылитый диду Чуприна, наш лыцарь, тот тоже никому спуску не давал.

Взгляд Гришки оттаял. Ему, видно, лестно было слышать, что он похож на какого-то далекого своего предка рыцаря Чуприну.

- Возьми их с собой, Гриша. Они хорошие, а, Гриш?

Сашка и Колька мальчишку уже хорошо разглядели: обычный деревенский парнишка с выгоревшими добела волосами, загорелый, как негритенок.

Впрочем, мальчишкой Гришка казался лишь поначалу. А заглянешь в его спокойные глаза, увидишь твердо сжатые губы и тотчас поймешь, что перед тобой не сорванец, не куга зеленая, у которой только забавы на уме, а человек уже почти взрослый.

С особой внимательностью, с каким-то страхом, нежностью и затаенной улыбкой всматривался ему в лицо Колька. Ведь это его дед Гриша!..

- У тебя, Гриша, есть шо нибудь из еды, шоб покормить их, а? - спросила баба Дуня.

- Та найдется, - лениво ответил Гришка и мотнул узелком на палке. - Хлеба взял, луку надергал... На речку ж идем, там пропитания всегда найдешь.

- Вот и гарно, вот и гарно, - подхватила обрадованно баба Дуня, увидев, что внук на нее не сердится. - Заморите червячка, а вечером я холодный борщ соберу, вот и будет нам еда на праздник.

Колька и Сашка переминались с ноги на ногу.

- Ну я пошла, внучек, - сказала баба Дуня. - Пошла я до хаты, не обижай их только, ладно?- И, дождавшись, когда внук кивнул, она скорым шагом пошла от них к хутору.

Отойдя немного, обернулась и закричала Кольке с Сашкой:

- А вечером приходьте, слышите? Не огинайтесь по-пид хатами.

ЛЫСЫЙ КУРГАН

- Ого-го-го-го-о!-закричал что есть силы Гришка, когда они остановились передохнуть на вершине кургана.

Крик его скатился вниз по круче, отозвался в берегах речки... И пошло, и пошло скакать эхо в глубь плавней, многократно повторяясь и дробясь, пока не погасло где-то у самого горизонта. Казалось, что Гришкин голос закатился и за горизонт, скачет там, за окоемом.

Попробовали и Колька с Сашкой:

- Ого-го-о!

- Ого-го-го-о!

Послушали... Здорово! И их голоса закатились за горизонт, звучат теперь над Азовским морем.

- Видал?! - поддергивая свободной рукой штаны и одновременно умудряясь плечом утереть под носом, сказал Гришка. Он держался так, словно все, что простиралось под кручей, - накрытая прозрачной пленкой тумана речка, камыши, стоящие высокой стеной на том берегу и продолжающиеся до горизонта, блестящие окна лиманов среди зеленых зарослей,- словно все это принадлежало ему, и он приглашал своих новых приятелей вступить в его царство.

Приглушив голос, будто его мог кто-нибудь услышать, добавил:

- Батько мой там в чибиях ховаться будет, когда белые придут. Чибии - это шалаши такие, верхушки свяжешь, внутри сена настелишь - живи хоть все лето. Я и вас, если в красные пойдете, с собой возьму.

Разговор не получался. Мешало что-то. Колька вообще ничего не мог сообразить, смотрел и смотрел на Гришку, угадывая в нем деда и от этого все больше робея.

- А что это курган такой? - нашелся наконец что спросить Сашка. - Плоский такой.

- Хе-хе! - вырвалось обрадованно у Гришки. Он оглядел с интересом, словно впервые увидел, окаменевшую глинистую лысину кургана.

- Про это у нас в хуторе байку рассказывают. Тут когда-то такое было! Такое было! - воскликнул Гришка и замолчал.

- Что... было? - задохнулся Сашка.

- Да тут смертоубийство было!.. Ехали два брата по степу ночью, сено в арбе везли. А до-ождь, ну та-кой ливень прошел, ну стра-ашный!.. Ага. Увидели братья со стога: блестит что-то на кургане. Слезли они с арбы. С вилами! Глядишь, это волчьи глаза блестят! Взобрались на курган, видят; золото из земли торчит, дождь клад вымыл. Руки у них и затрусились. Делить давай! Ну и задрались, за вилы схватились. А в это время луна всходила. В полнеба, ей-бог! Вот и отпечатались братья на ней. Их тени отпечатались, как они друг дружку вилами под ребра поддевают. Вы вот для антиресу посмотрите как-нибудь на луну, так прям все и увидите.