Г Гнедина: Последний день Туготронов

Г.Гнедина

Последний день Туготронов

Что сказать о том вечере? В тот вечер не горели уличные фонари и дачный поселок потонул в глубокой темноте. Заколоченные дачи хранили давно забытые тайны. Печально перекликались одинокие сторожевые собаки. Ветер проносился по сухим веткам и исчезал. Далекие огоньки мигали, как холодные звезды, и казалось, что люди никогда не вернутся в эти края.

Сережа Раскат медленно шел по тропинке, переступая через жилистые корни, но ему хотелось опрометью бежать, чтобы эта дорога поскорей кончилась. Если бы не Шторм, он ни за что не приехал бы сюда вечером один.

Где-то послышалось отрывистое тявканье, а потом жалобное повизгивание. Бедный пес! Наверно, он не раз уже вылизывал пустую жестяную миску, таская ее языком по земле. Сережа пошел быстрее.

Сторожем Шторм не стал. Он не терпел одиночества и радовался каждому, входящему в калитку. Утром его надо отвезти в город.

При приближении Сережи пес залаял навзрыд и заплясал на задних лапах, гремя опостылевшей цепью. Отвязав ошалевшего от радости Шторма, Сережа взбежал на крыльцо и отпер тяжелый ржавый замок. Дача стояла, как неприступная крепость в притаившейся темноте, и, войдя в дом, Сережа почувствовал себя в полной безопасности. Споткнувшись о дрова, сложенные в сенях, он включил свет, захватил охапку полешек и, сопровождаемый радостно повизгивающим Штормом, вошел в комнату и начал растапливать печку.

Вскоре Сережа уже сидел за кухонным столом и ел варенье из зимних запасов, а Шторм с веселой сытостью следил за разгорающейся печкой.

В соседней комнате медленно пробили старые часы. У этих часов был очень долгий и печальный перезвон.

Сначала они немного гудели, а потом начинали играть какую-то давно забытую песню. Их заводили на неделю вперед и они всю неделю жили своей одинокой и грустной жизнью, исправно, каждые четверть часа, отбивая время в пустом доме. Погудев еще немного, часы затихли. Сережа зевнул и посмотрел в окно. Дрожащим косым пунктиром тянулись тонкие полоски осеннего дождя.

"Скорей бы закрыть печку и спать", - подумал Сережа.

Дрова быстро и дружно догорали. Сережа поставил перед собой коробку с гильзами и начал скручивать пыжи для старого охотничьего ружья. Сделав несколько пыжей, Сережа помешал дрова в печке. Часы в соседней комнате снова пропели свою старую песню, а затем пробили девять. Шторм неожиданно вздрогнул, приподнял голову, уши его встрепенулись. Он прислушался, потом рванулся к двери и визгливо залаял.

- Кто там? - крикнул Сережа.

Никто не отвечал.

"Наверно, кошка!" - Сережа снова подвинул к себе пыжи.

Но Шторм лаял все настойчивее, и Сережу охватило беспокойство. "Женька сказал бы, что я трушу", - подумал Сережа.

- Вперед, Шторм! - крикнул он и, взяв незаряженное ружье, вышел в сени.

Никого! Сережа резко отодвинул засов и отворил дверь на крыльцо. Шторм завизжал и ринулся по ступенькам вниз. На земле лежал велосипед. Было похоже, что он скатился с крыльца. Сережа поставил ружье и огляделся. Вокруг было тихо и пустынно. Дождь перестал, и только капли с крыши громко шипели о лужи. Сережа спустился со ступенек и подошел к Шторму, обнюхивавшему велосипед. "0ткуда он взялся?" Сережа включил карманный фонарик.

Это был очень странный велосипед. Крылья его напоминали изогнутые трубки и заканчивались внизу толстой лиловой улиткой. На руле поблескивали какие-то светлые кнопки. Сережа поднял велосипед, и ему показалось, что он слегка дрогнул.

"Ладно, выясню все завтра утром", - решил Сережи и повел велосипед в сарай.

Сережа поставил велосипед в глубине сарая, прислонив его к мешку с картошкой. "Он как будто с неба свалился", - подумал Сережа, запирая замок на двери сарая.

Шторм еще несколько раз беспокойно полаял и вошел в дом вместе с Сережей.

Поленья в печке превратились в волшебный дворец из красных углей и рассыпались от первого же удара кочерги. Сережа подошел к барометру, висевшему на стене, и постучал по нему пальцем. Барометр почему-то показывал "ясно". Сережа повесил ружье на место, убрал коробку с пыжами в шкаф и лег спать. А Шторм еще долго возился у печки, задремывая и просыпаясь с повизгиванием " урчанием. Наконец он затих, и в доме наступила такая тишина, как будто нигде в мире не осталось ни одного звука.

Барометр не ошибся. Утро оказалось удивительно ясным.

Было так ясно, что Сережа различал даже дырочки в березовой коре, которые пробивали дятлы. А сами дятлы, сидящие на голых ветках берез, были похожи на огромных черных попугаев с красными перьями.