Ингвар Амбьернсен: Самсон и Роберто. Крутые ребята

— Очень приятно, — сказал Бенни и вежливо раскланялся. — Я только что объяснил Грете, что никогда не открываю моих источников. Можете быть совершенно спокойны. Я скорее сяду в тюрьму, чем выдам мои источники. Это мой принцип.

— Источники? — тявкнул Самсон, потому что не понял, о чем идет речь.

— Источники — это те лица, которые дают мне информацию.

— Информацию?

— Информация — это интересные сообщения, которые я потом печатаю в своей газете. Например, скандальные происшествия. Грета сейчас рассказала мне, что у нее был бурный роман со знаменитым шотландским поэтом Грегором. О таких вещах все хотят знать поподробнее. А что касается полоумной индюшки, которая бегает у вас в саду… Знаете, я просто не знаю, что по ставить на первую полосу в завтрашнем номере. Может быть, я напечатаю там такой заголовок: откровенные признания Греты из "Раздолья над фьордом" о ее романе со всемирно знаменитым поэтом. А может быть, лучше выбрать такой: «Престарелая индюшка в припадке буйного помешательства». Хотя нет, не так! Придумал! Мы напишем: «Хулиганская выходка престарелой индюшки в яблоневом саду».

В саду тем временем фрекен Криллеберг принялась изо всей силы долбить одну яблоню, и вокруг нее градом сыпались недозрелые яблоки.

— А что такое вдруг нашло на фрекен Криллеберг? — спросил Роберто.

— Ох, — вздохнула Грета, — для нее сегодня выдался прямо-таки какой-то несчастливый день. Сначала я ей рассказала, что послезавтра у нас на два дня решили остановиться «Крутые ребята». А тут еще Улли начала…

— Чтооо? Что ты сейчас сказала? — не своим голосом закричал Бенни. — Неужели правда в пансионат «Раздолье над фьордом» приезжают «Крутые ребята»? Да ведь это же сенсация! Бенни порвал все листки, на которых делал за метки, смял их в комок и швырнул на пол. И с бешеной скоростью начал строчить новые за метки.

— Да, — сказала Грета. — Они будут выступать в Общественном центре. Но то, что они будут жить здесь, — это секрет, и об этом нельзя писать в газете.

Обаятельный Бенни-крыс только расхохотался ей в лицо:

— Не забудь, Грета, что я тебе говорил, — я никогда не открываю своих источников.

— Да. Но ведь я обещала, что никому ничего не скажу, — жалобно пискнула Грета. — А сейчас у меня это само как-то выскочило, потому что… потому что все вместе совсем сбило меня с толку!

Самсон по своей натуре был, в сущности, тихий и добродушный пес, но тут он наконец пришел в ярость. Он так стукнул лапой по столу, что чашки и стаканы так и подпрыгнули со звоном.

— С меня довольно! — гавкнул он. — Это мой пансионат. Кто они такие, эти… ребята?

Роберто громко вздохнул.

— «Крутые ребята» — это самый знаменитый в мире ансамбль панк-рока, — сказал он. — А теперь я пойду в сад и помогу бедной старушке фрекен Криллеберг доконать эту яблоню!

Наконец все волнения улеглись. Бедную фрекен Криллеберг, которая окончательно изнемогла, сокрушая яблоню, Роберто и Бенни отнесли в дом. Роберто подхватил ее под растопорщенные крылья, а Бенни поддерживал ноги.

— Я умираю! — объявила она, судорожно дергая клювом, когда они несли ее по лестнице на второй этаж. — Я слышу стук. Это уже стучатся духи загробного мира. Я лечу по темному коридору навстречу сияющему свету.

— Да нет же! Это всего лишь Улли стучит молотком, — прохрипел Роберто, с трудом переводя дух. — А яркий свет впереди — это электрическая лампочка, которая горит на верх ней площадке. Ты настолько живая, что я даже взмок, пока тебя тащил!

— Противный котище! — залопотала фрекен Криллеберг. — Я, можно сказать, на краю могилы, а ты еще остришь!

Бенни осклабился, хихикая про себя.

— Смотри, чтобы об этом молчок! — строго предупредил его Роберто. — Ни слова в твоей газете! Ясно?

— Конечно, конечно, — ответил Бенни.

Но Роберто хорошо заметил, как при этих словах крыс-газетчик сложил пополам свой розовый хвост, скрестив обе половинки, и понял, что тот нарочно соврал.

Однако коту было сейчас не до того, чтобы думать о завтрашних новостях в утренней газете. Сначала нужно было уложить фрекен Криллеберг в постель. Грета уже откинула покрывало и со встревоженным выражением встретила их на пороге.

— Бедная птичка! — шепотом приговаривала она, прикладывая холодный компресс к зобу старой индейки. — Вот уж страху-то натерпелась, сердечная!