Елена Тудоровская - Приключения Одиссея. Троянская война и ее герои

На открытом берегу Троады [13]возвышался новый чернобокий корабль. Соленая морская волна еще ни разу не поливала его, не трепали бурные ветры. Корабль стоял на песчаной отмели между Сигейским и Ретейским мысом. Два толстых бревна поддерживали его с боков и защищали от волн, набегавших на берег.

Корабль был осмолен и раскрашен и похож на глазастое морское чудище, выброшенное бурей на песок. Его высокая носовая часть изображала человеческое лицо: красный форштевень обозначал нос, по бокам были нарисованы красные щеки, а наверху, под самым бортом, смотрели продолговатые белые глаза с черными зрачками.

Кормовая часть корабля тоже была высокой. Общей палубы не настилали, а устраивали два помоста, на носу и на корме. С них можно было сойти внутрь корабля по большим ступеням. Середина судна была низкой; здесь находились скамьи для гребцов. Посредине, вдоль киля, лежала наготове мачта со свернутым пурпурным парусом.

На этом новом корабле, под праздничным парусом, собирался плыть в ахейские страны сын троянского царя Парис.

Холодное, ветреное утро занялось над Троадой. Еще накануне голубая даль Геллеспонта тонула в неясной дымке. Сейчас влажная дымка исчезла, небо прояснилось, и за неспокойной синевой моря выплыли гористые очертания противоположного, фракийского берега Геллеспонта. Мореходы Трои знали: когда дымка над морем тает под сухим дыханием Борея – северного ветра, – настает самая подходящая пора для плаванья. Надо лишь вывести на веслах корабль за Сигейский мыс, а там Борей с шумом натянет четырехугольный парус и быстро понесет корабль мимо островов Лесбоса и Хиоса, мимо зеленеющих Кикладских островов, до самого мыса Малеи. Оттуда уже нетрудно добраться до любого ахейского города.

Парис стоял на берегу, окруженный толпой родных. Провожать его пришла вся многочисленная родня Приама. Тут был и сам старый царь, и царица Гекуба; оба они с любовью смотрели на своего прекрасного сына.

Больше всего на свете владыка Трои гордился своими сыновьями. Самым младшим из них был Троил, легконогий мальчик, еще никогда не державший в руках боевого копья. Старшим был могучий Гектор, главный военачальник троянцев, опора и надежда Илиона. Он стоял тут же, возле отца, окруженный толпой своих рослых и сильных братьев. Гектор был самым высоким из них. Над всеми головами виднелось его суровое лицо с кудрявой бородой, его сверкающий шлем. Народ слагал песни о своем вожде и в песнях называл его «шлемоблещущий Гектор». Равняться с ним в славе мог разве лишь Эней, племянник Приама, отважный и дерзкий воин. Но ни Эней, ни Гектор не знали зависти и соперничества. Они стояли рядом и дружелюбно разговаривали. Род Приама был сильной и дружной семьей.

Седовласую царицу Гекубу сопровождали все женщины Приамова дома – дочери, невестки, внучки Приама. Все родичи принарядились в честь любимого Приамова сына. Кругом пестрели ярко вышитые одежды, сверкали на солнце золотые запястья женщин, драгоценные пряжки на плащах у мужчин. Но Парис превосходил всех своим пышным нарядом. Он был украшен золотом с головы до ног: шлем с золотым гребнем, чеканная золотая пряжка на груди, золото на щите, золотые кольца на копье, золото на ремнях сандалий. Сын Приама хотел поразить всю Спарту своим воинственным видом, своим богатством и красотой. Он сумеет показать спартанской царице, насколько бедна и скучна ее жизнь в Спарте и какая роскошь, какие удовольствия ожидают ее в доме Париса! Парис рассеянно слушал болтовню своих молоденьких сестер, заботливые напутствия матери, шутки братьев. Все родные верили в его успех; никто не считал его предприятие дерзким или опасным. Правда, среди граждан Трои многие были недовольны и порицали Париса. Но сильный, богатый, многочисленный род Приама мог не очень-то считаться с недовольством граждан! Приам – настоящий владыка, а не какой-нибудь ахейский царь, который должен подчиняться настойчивым требованиям своего народа!

Поэтому ни сам Парис, ни его родные не прислушивались к ропоту своих сограждан. А этот ропот был слышен и здесь, у корабля. Пятьдесят загорелых, мускулистых юношей – гребцов корабля – лежали на песке в ожидании отъезда. Они неодобрительно поглядывали на разряженного в золото Париса и вслух выражали свое неудовольствие.

– Безумная затея! – ворчал один, постарше. – Тащиться за женой в Лаконию! Как будто мало красивых девушек здесь, в Илионе, да и в остальной Троаде!