В Хауф: Харчевня в Шпессарте

То было длинное, но низкое строение; перед ним стояла повозка, и слышно было, как рядом в конюшне ржали лошади. Оружейный мастер знаком пригласил товарища к окну, ставни которого были открыты. Встав на цыпочки, они могли заглянуть в горницу и осмотреть ее. В кресле возле печки спал человек; судя по одежде, его можно было принять за извозчика, - вероятно, это был хозяин повозки, стоявшей перед домом. По другую сторону печки сидели женщины и девушки и пряли. За столом, у стены, они увидели человека, перед которым стоял стакан вина; голову он подпирал руками так, что им не видно было его лица. Однако по его одежде оружейный мастер заключил, что он из благородных.

Пока они так потихоньку заглядывали в окно, в доме залаяла собака. Веселый, собака оружейного мастера, ответила ей. На порог дома вышла служанка взглянуть на чужих.

Им обещали дать ужин и ночлег. Они вошли и разместили по углам тяжелые узлы, палки и шляпы и подсели за стол, к господину. Тот, отвечая на их поклон, привстал, и они увидали изящного молодого человека, который ласково поблагодарил их за приветствие.

- Поздно вы путешествуете, - сказал он. - Как вы не побоялись такой темной ночью пробираться через Шпессарт? Что касается меня, то я предпочел поставить мою лошадь на этот постоялый двор, лишь бы еще час не быть в пути.

- И вы были правы, господин, - согласился оружейный мастер. - Топот копыт хорошего коня - музыка в ушах этой сволочи, - они слышат на расстоянии часа пути. Но когда лесом пробираются два бедных парня вроде нас, то есть люди, которым скорее сами разбойники могли бы дать что-нибудь, они не двинутся с места.

- Это, конечно, правда, - сказал извозчик, разбуженный приходом новых посетителей и подошедший к столу, - что возьмешь с бедняка! Но бывали случаи, когда они убивали бедных просто из желания убить или принуждали их вступать в шайку и становиться разбойниками.

- Ну, если таковы эти люди в лесу, - заметил молодой золотых дел мастер, то, по правде говоря, и этот дом нам плохая защита. Нас только четверо, а вместе со слугой харчевни - пятеро, и если им вздумается напасть на нас вдесятером, - что сделаем мы против них? И кроме того, - добавил он тихим шепотом, - кто может утверждать, что хозяева харчевни честные люди?

- С этой стороны нечего опасаться, - возразил извозчик. - Я знаю эту харчевню уже десять лет и никогда не замечал здесь ничего подозрительного. Хозяин редко бывает дома, говорят, он торгует вином; жена же его тихая женщина и никому не делает зла, - вы напрасно ее подозреваете, господин.

- И все-таки, - опять заговорил молодой господин, - все-таки я не могу отчасти не согласиться с тем, что он сказал. Вспомните слухи, которые ходят о людях, бесследно пропавших в этом лесу. Многие из них говорили перед тем, что ночевать будут в этой харчевне, а когда, по прошествии двух или трех недель не получая о них никаких вестей, отправлялись на розыски и справлялись в этой харчевне, здесь всегда отвечали, что никого из них не видали. Это как-никак подозрительно.

- Бог знает, - воскликнул оружейный мастер, - может быть, было бы благоразумнее устроиться на ночлег под первым попавшимся деревом, чем в этих четырех стенах. Отсюда нет надежды спастись бегством, если вход будет осажден, - на окнах ведь решетки.

После таких слов все задумались. Теперь уж не казалось невероятным, что харчевня в лесу, будь то добровольно или по принуждению, вошла в соглашение с разбойниками. Ночь внушала им опасение. Ведь не раз приходилось им слышать рассказы о путешественниках, застигнутых врасплох во время сна и убитых. И даже если им не придется поплатиться жизнью, то все же некоторые из гостей в лесной харчевне обладали такими ограниченными средствами, что потерять хотя бы часть вещей - было бы для них очень чувствительно. Расстроенные и мрачные, смотрели они в свои стаканы. Молодой господин думал, как хорошо бы теперь скакать на коне в открытом поле. Оружейный мастер пожелал себе в качестве гвардии двенадцать своих подмастерьев с железными кулаками, вооруженных дубинками. Феликс, золотых дел мастер, больше тревожился за украшение своей благодетельницы, чем за свою жизнь; извозчик же, задумчиво попыхивая дымом из трубки, тихо сказал:

- Знаете что, господа? Во всяком случае, они не должны застигнуть нас спящими. Что касается меня, то я, если только кто-нибудь составит мне компанию, готов бодрствовать всю ночь.

- И я тоже! И я! - воскликнули остальные. - Заснуть бы я все равно не мог, - добавил и молодой господин.