Юрий Яковлев - Учитель истории

Вино было легким и прохладным. Оно не пробуждало безудержного веселья, а настраивало на элегический лад и служило нам и хозяину погребка переводчиком. Он оказался бывшим партизаном.

Участвовал в битве на Неретве. И звали его совсем по-русски - Данила. Данила поддерживал беседу, а сам не забывал о своих обязанностях: подходил то к одной бочке, то к другой. У содержимого каждой бочки был свой вкус, свой цвет, свой запах. Улучив момент, я спросил Данилу о таинственных "партизанах" старого Дубровника.

- Ах, эти полетарцы! - воскликнул он. ("Полетарцы" - по-хорватски "птенцы"). - Эти полетарцы всегда играют в партизан. В кого же им еще играть?

- Но один из них, - заметил я, - был учителем истории.

- Ив Учителя истории тоже играют, - сказал Данила, и вдруг веселье в его глазах стало угасать. Глаза похолодели. - Вы слышали про Крагуевац? Там за одну ночь фашисты расстреляли семь тысяч мирных жителей. Половина расстрелянных были школьники. Там теперь стоит памятник. Большая римская пятерка из бетона. Дети прозвали эту пятерку - памятник пятому классу... Так вот, там был Учитель истории.

Разговоры моих спутников как-то сами по себе пошли на убыль.

Все стали прислушиваться к рассказу Данилы. Все придвинулись к стойке, за которой он стоял, как за кафедрой. Кто-то отпил из стакана, и глоток прозвучал как выстрел.

- Так вот. Учитель истории возвращался под вечер в Крагуевац.

И немецкое охранение задержало его. То ли немцы пожалели его, то ли не хотели с ним возиться. Но ему сказали: "Уноси ноги. Там тебе будет нехорошо!" - "Там мои ученики!" - возразил Учитель.

"Их скоро не будет. Ни одного! Уходи!" Упрямый Учитель продолжал стоять на своем: "Я учил их. Я должен быть с ними!" Он так надоел немцам, что они решили: черт с ним, если ему хочется умереть, пусть идет!

Он боялся опоздать и всю дорогу бежал, и когда попал в Крагуевац, то еле держался на ногах. А там уже сгоняли людей в колонну. И кричали: "Шнеллер, шнеллер!" И слышался плач детей.

Он был учителем в пятом классе. Он отыскал свой класс. Собрал всех своих учеников. И они построились парами, как строились, когда шли на урок. И к этому пятому классу пристроилось еще много детей, потому что когда рядом учитель, не так страшно.

"Дети, - сказал Учитель, - я учил вас истории. Я рассказывал вам, как умирали за Родину настоящие люди. Теперь пришел наш черед.

Не плачьте! Поднимите голову выше! Идемте! Начинается ваш последний урок "истории".

И пятый класс пошел за своим Учителем.

Вино стало горьким. Мне захотелось немедленно отправиться в город-крепость, где сейчас тускло горели фонари, висящие на цепях, и ставни были закрыты. Мне хотелось отыскать знакомый "партизанский отряд" и поговорить с "Учителем истории". Он был необходим отряду, как подрывник, автоматчик, гранатометчик. Без него война не война. Но, вероятно, в этот час маленький "Учитель истории"

спал вместе с остальными "бойцами", отправленными мамами в постель.

А утром мы двинулись дальше. В Сплит.

Автобус мчался вперед по изрезанному скалистому берегу Адриатического моря, огибая бухты, фьорды, лиманы. И слева - со стороны моря - стекла автобуса были устойчиво голубыми.

В пути ко мне подошел Иосиф Ионович и спросил, не запомнил ли я имя Учителя истории из Крагуевац. Но партизан Данила вообще не называл его имени.

- Жаль, - сказал наш учитель, - ведь его судьба очень схожа с судьбой Януша Корчака. Надо бы узнать его имя.

Но до конца путешествия так и не удалось узнать имя учителя пятого класса. Все называли его просто Учитель истории.

Вперед, туристы! Ни минуты отдыха! Неужели вы завалитесь спать, не посмотрев дворца римского императора Диоклетиана! Говорят, сохранились сфинксы (по-хорватски - сфинги) Рамзеса Третьего. Мы бросаем чемоданы.

И вдруг!

- Трах! Трах! Tax! Ба-бах!

Стайка мальчишек с деревянными ружьями. Добрдень! Здравствуйте! Неужели наши дубровниковские знакомые примчались за нами, проделав путь в четыреста километров? И лица такие же.

И потертые шорты. И ружья. Но главное - среди них неизменный Учитель истории: в очках, с толстой книгой под мышкой.

И все повторилось:

- Кто такие?

- Партизаны!

- А он?

- Учитель истории.

- А мы из Москвы. И среди нас тоже есть учитель истории...

И опять кинокамера увела своего раба по узким улочкам.

И опять в нужный момент.

Отыскать дворец Диоклетиана оказалось не так-то просто, хотя, по описанию, он стоял на берегу моря. Остов разрушенного дворца оброс множеством домов, домишек, закутков - множеством семейных очагов. А внутренний двор заняло кафе.