Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чудесное наследство

- Не стану опровергать ваше весьма спорное мнение о моих умственных способностях, фроляйн. Как говорится: "чем дальше в лес, тем больше дров". Или: "связался старый с младенцем"... Не стану также благодарить вас за то, что вы разбудили меня за два часа до обеда: что сделано, то сделано, Лучше я попрощаюсь с вами и исчезну. Всего доброго, фроляйн!

И он, махнув с кресла на пол, в три прыжка оказался у дверей и скрылся за ними к глубокому огорчению Паулины. " По-моему, он на меня слегка рассердился, - подумала девочка, морща носик и разглядывая узор на сандалиях. - Но за что? Я была с ним очень вежливой. Не каждому коту говорят "Доброе утро!" и уж, конечно, не каждому делают книксен! По-моему, он просто капризуля - знаменитость, которой вскружила голову известность и слава!".

Паулина насмешливо хихикнула и выбежала из опустевшего дома в сад. Увидев, что бабушка и ее сосед господин Шрайбер о чем-то оживленно беседуют, она на секунду притормозила и прислушалась к их разговору. Но разобрав кое-какие обрывки фраз: "...три мерхенфунта муки...", "...пол-пачки дрожжей...", "...яблоки прокрутить и насыпать сахар...", - Паулина помчалась по дорожке дальше, не желая глубоко вникать в секреты кулинарного искусства.

Хотя сад мерхендорфского педагога Густава Шрайбера был

достаточно велик, а юная гнэльфина весьма мала, все-таки за считанные минуты она долетела до задней ограды и остановилась, как вкопанная, перед огородными грядками и, торчавшим посреди них, мальчишкой-пугалом.

"Как он похож на Эриха Блюменталя с Клубничной улицы!

подумала девочка, с интересом разглядывая неподвижное существо, водруженное, как победное знамя, на флагшток, на высокий шест. - Такие же черные, смоляные брови, такие же карие, чуть прищуренные глаза, такой же курносоватый нос, такие же алые губы, такой же вихрастый чуб... Даже веснушки на щеках и носу такие же! Правда, одет он не как Эрих, да и обут похуже..." Паулина посмотрела с сожалением на рваные туфли, привязанные шнурками к еще более драным брюкам, и мысленно поругала Густава Шрайбера за скупердяйство. Единственное, что ей понравилось в наряде огородного

мальчишки, так это небольшой медный колокольчик на ветхой соломенной шляпе. "Жаль, что у меня нет такого, - мелькнула в голове Паулины озорная мысль. - Тогда бы все гнэльфы при встрече со мной оборачивались бы мне вслед и стояли по часу с открытыми ртами!".

- Наверное, скучно вот так торчать на шесте? - спросила она мальчишку, заставляя себя отвлечься от несбыточной мечты по супермодной побрякушке.

- Да-а-а... - проскрипело пугало, чуть-чуть поворачиваясь влево от порыва ветра.

Паулина невольно вздрогнула и отвела взгляд от бедняги в сторону. И увидела в дыре садовой ограды поросячье рыльце и умненькие глазки, внимательное изучающие незванную гостью.

- Хрюк, иди сюда! - позвала девочка поросенка.

Но тот на ее зов не откликнулся, а поспешил исчезнуть поскорее прочь. При этом он чуть было не сшиб с копыт симпатичную беленькую козочку, которая стояла позади него и тоже с любопытством поглядывала на новенькую гнэльфину.

" Можно подумать, что я - страшилище! - обиделась на поросенка и его четвероногую подружку Паулина. - Еще я сырых поросят и козлят не ела!".

И она, бросив прощальный взгляд на мальчишку-пугало, поспешила к бабушке и господину Шрайберу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Едва Паулина и ее бабушка вернулись к себе домой, как на улице хлынул проливной дождь. Крупные капли хлестали по окнам, отбивая мелкую барабанную дробь, а отдельные дождинки залетали в открытые форточки и щедро орошали красивые шторы и, крашенные белой краской, подоконники.

- Кэтрин! Дитрих! Эльза! - крикнула фрау Луиза, въезжая в холл первого этажа на коляске. - Немедленно закройте окна! Иначе у нас будет потоп, а ковчегом я еще не запаслась!

Но ее мольбы не были услышаны: и сын, и его супруга, и эта торопыга Кэтрин отсутствовали в доме. Пришлось звать других помощников. Ганс, Ольгерд и Улла быстро справились с заданием хозяйки. А подтерев лужи и закрыв форточки, они моментально исчезли, успев на прощанье помахать Паулине ручками.

"Им хорошо, - подумала девочка, - они в тепле, под надежной крышей... А каково сейчас этому соломенному мальчишке в рваной одежде! Наверное, промок до нитки, бедняжка... И даже не может согреться - помахать руками или попрыгать...".

Паулина тяжело вздохнула и, приблизившись к окну вплотную, прижала свой нос к холодному, от дождя, стеклу. Увидела бегущих по двору от машины к парадному подъезду родителей и снова подумала: "Живые гнэльфы могут от дождя спрятаться, а соломенные нет... Это не справедливо!".