Михаил Каришнев-Лубоцкий - Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)

- Я думал, они уже вернулись из Москвы, а их еще нет... - добавил он, окончив свой рассказ.

- И может быть, не будет! - с горечью воскликнул Калина Калиныч и резко поднялся со скамейки. - Едем, Петр Васильевич! Едем в Москву!

И дедушки помчались на вокзал, забыв у подъезда свои корзины с гостинцами.

- Я с вами! - крикнул им вслед Петя Брыклин. - Я только предупрежу бабушку! Я мигом!

И он побежал говорить бабушке о необходимости отправиться срочно в туристический поход. Потом, примчавшись на вокзал, он отыскал в толпе пассажиров Петра Васильевича и Калину Калиныча, уже успевших купить билеты, и сказал им:

- Спасите Костьку! Это я во всем виноват, мне и страдать! А он... пусть он живет, пожалуйста!

- Потом в этой каше разберемся: кто виноват, а кто нет, - сухо отозвался Калина Калиныч. - А пока веди нас лучше к нашему вагону.

Отправление через час, - сказал Петр Васильевич. - Но давайте все-таки пройдем на платформу.

Петя послушно повел стариков к тому перрону, где обычно останавливались московские поезда.

- Сейчас из Москвы прибудет, а потом на Москву подадут, - объяснил он Калине Калинычу и Петру Васильевичу. - Московские, как часы ходят, без опоздания!

И точно: через десять минут прибыл состав из столицы. Толпы встречающих перемешались с толпой приехавших. Старый леший, его приятель и Петя Брыклин оказались в самом центре людского водоворота.

- Да чтоб я Муромскую Чащу еще когда покинул!.. Да чтоб я в город на жительство перебрался!.. Да разрази меня гром!.. - ругался Калина Калиныч, вертясь, как щепка, в воронке этого водоворота.

И вдруг на сотом витке он увидел Уморушку. А рядом с ней Маришку. А еще темноволосого мальчика в голубой рубашке и большого серого кота, шарахающегося от тележек носильщиков, сотен человеческих ног и десятков увесистых чемоданов.

- Вернулись! Они вернулись! - прокричал громовым голосом Калина Калиныч и, взмыв вверх, единым прыжком оказался рядом с любимой внучкой, которую тут же не замедлил заключить в горячие объятия.

ЭПИЛОГ

Вот и подошла к концу наша история... Догадливый читатель уже, наверное, понял, что в ней все закончилось хорошо (а как же иначе, если она так похожа на сказку?). Первым делом, конечно же, Калина Калиныч расколдовал старого учителя: для этого он отвел Ивана Ивановича в сторонку - подальше отчужих любопытных глаз - и прошептал: "Анды-шаланды-баланды..."

- Благодарю, - сказал Гвоздиков, принимая прежний вид. - Я никогда не забуду оказанной вами любезности, дорогой Калина Калиныч!

- Охотно верю... - смущаясь, ответил старый лешак.

Потом, вернувшись на прежнее место, они вместе со всеми стали думать: что же теперь делать с Петей Брыклиным и Альтером Эго.

- Соединять их в одного человека - решительно отказываюсь! - заявил Калина Калиныч сразу. - Убивцем не был и не буду. Да и Петюшу никто не неволил - сам от второго "я" отказался.

- А я и не прошу его возвращать, - сказал Брыклин обиженно. - Мне и второго Альтера Эго достаточно. Где Костьке жить теперь - вот вопрос!

- Мы с Уморушкой можем его с собой взять. В Муромской Чаще место ему найдется. - Калина Калиныч помолчал и добавил: - Он ведь тоже, если подумать, вроде нечистой силы.

- Человек я! - не согласился с ним Альтер Эго. - Самый обыкновенный человек! Я полярником стать хочу!

- Придется мне его к себе брать, - вмешался в разговор Иван Иванович. Годы мои, конечно, не те, но еще одного мальчишку, глядишь, на ноги и поставлю. Пойдешь ко мне во внуки, Константин? - обратился Гвоздиков к Альтеру Эго.

- Пойду, - согласился тот.

Но Брыклин вдруг заупрямился.

- Вот еще! Что мне Костька - чужой? И бабушке моей не чужой - она в нем души не чает!

- Но он же не Костя, - напомнила ему Маришка. - Настоящий Травкин в Костроме живет, и Виолетта Потаповна скоро об этом узнает.

- Пусть узнает, а Костьку не отдам... - хмуро проговорил Брыклин. - Раз отделился - что поделать: пусть отделенным живет, вроде брата.

- Родители твои скоро вернутся? - спросил Петю Иван Иванович. - Без них мы этот вопрос не решим.

- Через две недели, - Брыклин поднял голову и посмотрел на старого учителя. - Вот вы, Иван Иванович... Хотели же его во внуки взять? А моя бабушка, думаете, откажется? Ни за что не откажется!

- Она его враз увнучит, можете не сомневаться! - вмешалась Уморушка.

- Ну-ну... - Калина Калиныч все еще колебался принять окончательное решение. - А то махнули бы втроем в Муромскую Чащу... Я из тебя такого лешего сделал бы - заглядение!

Но Альтер Эго, хотя и был тронут до глубины души заботой старого лешака, от блестящего будущего все-таки отказался.