Евгений Коковин - Белое крыло

"Диану" осторожно и благополучно подтащили к причалу.

- Идите в помещение и переоденьтесь! - приказал Юрии дрожащим Людмиле и Дениске. - Обогреетесь, попросите у тети Маши чаю. Шторм утихает, я поеду поставлю на буй "Диану".

Борт яхты был сильно поврежден, но плавучести судно не теряло. Между тем две яхты ураганом были выброшены на берег, а третью в щепки разбило о причал.

От усталости Юрий сам едва стоял на ногах. В голове гудело. Все же он нашел силы с помощью другого яхтсмена вывести "Диану" на место. Хотя ветер стал заметно стихать, Юрий для надежности отдал дополнительный запасный якорь.

Зайдя в дежурку яхт-клуба, к своему великому удивлению, он увидел там мать. Ольга Андреевна в клеенчатом дождевике сидела у окна и смотрела на гавань. За окном в цепной псовой злобе все еще бесновалась непогодь.

На диване, укрытая двумя одеялами и полушубком, спала Людмила. Дениска, в ватированной куртке с подогнутыми рукавами, в таких же брюках и в валенках, выглядел так забавно, что Юрий не удержался от улыбки.

Ольга Андреевна обернулась от окна и, увидев сына, бросилась к нему. Она была встревожена и бледна.

- Мама, я мокрый и грязный.

Но она словно не слышала его слов, обняла Юрия.

- Как я боялась! Как волновалась! Слава богу, все обошлось. Как было страшно!

- Да, чуть не погубили "Диану". Люда и Денис спасли ее.

- Люда, когда увидела, что меня с яхтой выносит на камни, сразу же нырнула и подплыла к яхте, - сказал Дениска. - Как это она не побоялась. Если бы не она, разбило бы "Диану".

- Отчаянная, - только и сказала Ольга Андреевна. - К ней нужно вызвать врача.

Юрий с благодарностью посмотрел на мать.

- Тебе тоже нужно переодеться, - сказала она Юрию. - Я схожу за одеждой.

- Нет, нет, - горячо запротестовал Юрий. - Ураган еще не совсем прошел. Подожди. А я что-нибудь найду одеть у нашей тети Маши.

Уборщица тетя Маша жила в здании яхт-клуба. Юрий ушел и вскоре вернулся переодетый в старенький костюм сына тети Маши.

Из чайника, подогревающегося на комельке, он налил себе и Ольге Андреевне чаю.

В дежурку зашел Клавдий Малыгин. Вид у него был измученный, усталый и растерянный. Он забыл даже поздороваться, с минуту стоял и молчал, не отвечая на вопросы и предложение Юрия выпить чаю.

- Юра, выйдем на минутку, - тихо сказал Клавдий.

Они вышли.

- Большое несчастье, Юра, - Клавдий, большой, могучий, никогда не унывающий Клавдий вдруг заплакал. Он не мог говорить.

- Что случилось, Клавдий? - испугался Юрий.

- Юра, большое несчастье! Погиб Илья Андреевич...

Клавдий прислонился к косяку двери и плакал.

- Как... как погиб?.. Где он?.. Что же это такое?..

Юрий обхватил друга.

- Где он?..

- Там, на буксире. Когда всех ребят сняли с залитого водой острова и разместили на судне, Илья Андреевич поднимался на борт... Волна оторвала его от штормтрапа и ударила головой о борт. Мы вытащили его уже без сознания, а через полчаса он скончался. У нас не было врача... да и все равно... ему пробило голову. Может быть, сотрясение мозга, а может быть, от потерн крови. А ведь он спас почти половину ребятишек. По пояс в воде перетаскивал с берега на буксир, совершенно не думая о себе. Да еще в такой шторм! У нас была одна шлюпка, и ее сразу же разбило камни...

Слова Клавдия едва доходили до сознания Юрия. Он не мог поверить, не мог представить гибель, смерть дяди Илюши. Нет дяди Илюши, Ильи Андреевича, инженера Рябова - как же это так?

"Только не говорить маме", - промелькнуло в голове Юрия, и он вслух повторил:

- Только не говорить маме!

- Нет, нет, сейчас ни слова, - сказал Клавдий. - Потом, дома, когда будет врач.

...Хоронили инженера Рябова через два дня.

День был тихий и пасмурный. После перенесенного бедствия город постепенно приходил в себя. Весело бежали трамваи и автобусы. Нормально работал телефон, и в Доме связи бойко стучали телеграфные аппараты. Поломанные ураганом деревья на бульварах и в парках были убраны. Новым железом покрывались искалеченные крыши. Только кое-где в оконных рамах еще зловеще торчали острокинжальные осколки разбитых стекол, напоминая о происшедшем.

Старые партийцы и яхтсмены, моряки и кораблестроители, курсанты мореходного училища, где преподавал Илья Андреевич, и спасенные им школьники пришли проводить инженера. Перед опусканием гроба в могилу говорил капитан гавани дядя Миша Кукин:

- ...Прощай, дорогой друг, талантливый инженер-кораблестроитель, чистой души добрый человек!..

Застучали молотки. Печально зазвучала музыка духового оркестра. Посыпалась земля. Юрий поднял ком и скатил в могилу. Когда все было кончено, он взял под руку Ольгу Андреевну и повел к машине.