Вадим Коростылев - Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана

Дождям весенним, птичьим пересвистам...

Иван отстранил Дуньку-Репку и сделал шаг к Чудовищу:

- Только один раз заставить себя равнодушно посмотреть на чужую беду?

- Только один раз, Ваня, - подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка схватила Ивана за плечи и попробовала повернуть к Берёзе:

Ни сока не осталось в ней, ни силы,

Ни радости, ни сладости девичьей...

А ей земля нужна, всего местечко,

Чтоб листья развернула, как ладошки,

И с них росой весёлых птиц поила...

Иван снова отстранил Дуньку-Репку и сделал ещё один шаг к Чудовищу:

- Только один раз пройти равнодушно мимо человеческих слез?

- Только один, - ещё не веря в удачу, подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка вцепилась в Ивана:

Ты можешь всё вернуть ей, всё на свете,

Чтоб листья развернула, как ладошки...

Не слушая её, Иван сделал ещё один шаг к Чудовищу:

- Только однажды случайно раздавить выпавшего из гнезда птенца и не обратить на это внимания?

- Только один, - согласился Чудовище.

Иван закрыл лицо руками, его меч упал к ногам Чудовища. Тот наступил на меч и выжидательно посмотрел на Ивана.

- Ваня!.. - закричала в отчаяньи Дунька-Репка.

Царь Горох тоже бросился было к Ивану, но его схватили Часы Золотые Усы.

Плечи Ивана начали сотрясаться. Дунька осторожно отвела руки от лица и всем стало видно, что Иван беззвучно хохочет.

- Да разве такого мечом возьмёшь? Его разруби пополам - обе половинки в разные стороны разбегуться, заместо одного - два чудовища станет. Ему другой меч нужен!

- крикнул Иван и, схватившись за высохшие стволы деревьев, стал раздвигать их.

На поляну упал солнечный лучик.

- Эй, эй, прекрати сейчас же! - забеспокоился Чудовище.

- Что, света боишься? - обрадовался Иван. - Конечно, при твоих делах только и прятаться по тёмным углам.

Схватив меч, Чудовище кинулся на безоружного Ивана. Но, опередив его, Души деревьев и Дунька-Репка тоже вцепилась в стволы, помогая Ивану.

И не успел Чудовище занести меч, как из-за раздвинутых веток вырвался луч солнца и ударил в глаза Чудовищу.

Взвыв и схватившись за глаза, Чудовище отскочил. Покатился выпавший из его рук меч.

- Сейчас же перестань! Это нечестно! - завопил он.

- Ишь чего! Нечестно! - расхохотался Иван и ещё шире раздвинул ветви. Да я тебе тёмного места не оставлю! Что, колет свет?

- Я лишь в ладоши хлопну - погибнет всё! - вопил Чудовище, пытаясь увернуться от солнечных лучей.

- Неправда! - смеялся Иван. - Слышишь гул? Гудят в деревьях соки! Слушай...

- Лопну сейчас от злости! Лопну! Караул!.. - схватился за грудь Чудовище.

Воздух стал наполняться гулом, словно пошли в наступление талые воды.

Развернулись на солнце листья деревьев, засверкали прежней зеленью. А Чудовище стал раздуваться.

И вдруг...

Словно лопнул мяч: одежда Чудовища осела. В груде тряпья только поблёскивали большие тёмные очки. Попятились, расползаясь в разные стороны, чертополохи, мухоморы, ощипанная Злючка-Колючка.

Только испуганный шепоток вился над ними:

- От мощи всей его остались мощи!

- Он лопнул! Здесь! При всех!

- Позор! Скандал!

- Раздулся и погиб!.. Душа Дуба ткнула палкой в останки Чудовища:

- А я бы проще сказала про эту пакость: дуба дал!

- Ну, Дуня, пошли, - взял её за руку Иван.

- Ты куда? - насторожился царь Горох.

- Да вот, надо ещё полцарства получить, - почесал в голове Иван.

- Избу поставим, огород разведём, репок посадим... - подхватила Дунька-Репка.

- Да ведь далеко ходить не надо! - кивнул на сидящего в сторонке подле Нянюшки-мамки Пиф-Пафа царь Горох и спросил хитровато Ивана: - А со всем царством управился бы?

- Со всем? - задумался Иван. Часы Золотые Усы подошли к Пиф-Пафу и тронули его за плечо.

- Где-то бегали, а теперь явились, - обиженно захныкал Пиф-Паф. Интересно, зачем пожаловали?

- Бить, - спокойно ответили Часы.

- Только не гирей! - мгновенно съёжился царь-прецарь.

- Очень надо пачкать свою гирю! - обиделись в свою очередь Часы. - Мы пробьём последний час твоему царствованию.

- Назад! - вскочил Пиф-Паф.

- Время не может повернуть назад, - философски заметили Часы и стали бить.

При первом ударе Нянюшка-мамка сняла с головы Пиф-Пафа корону. На втором - протянула её Ивану. При третьем - надела корону Ивану на голову и поклонилась.

- При дворе-то хоть оставишь? - захныкал бывший король-прекороль.

- А чего не оставить? - ухмыльнулся Иван. - Двор у нас теперь большой, работы хватит. При самом дворе и будешь, придворником, значит.