Алексей Кошкин - Люди и те, кто против них

- Тогда выпьем коньяку, - засмеялся генерал Сухович. - Вы иногда раскрываетесь с неожиданной стороны, Аслани, особенно когда так ярко и необычно говорите. Раньше мне казалось, вы просто старый негодяй. Ваши родители были из интеллигенции?

- Мои родители были ничем не лучше ваших, генерал, - отрезал Аслани. Вы разозлили меня. Какого черта?.. Меня сейчас снова затошнит. Когда я пью водку, я старый негодяй, когда пью вино, я поэт, когда пью коньяк - я дворянин. И не лезьте ко мне в друзья. Эта девушка для меня дороже всех вас... она моя сестра и боевой товарищ. Нас подружили пули.

- Те самые пули, из которых при попадании выливается яд? - весело уточнил капитан Рвако. - Кстати, Сухович, вы рано прекратили их испытания. Восстание можно было бы затянуть еще на недельку-другую.

- И так все удалось, - не согласился Сухович. - Вы знаете, что ни один врач, который пытался вылечить наших солдат от этих ранений, так и не догадался о яде. Постарались академики, правда?..

Если не считать высокой средней части парохода, где за ходовой рубкой из машинного отделения поднималась труба и крутились колеса, палуба ровно покрывала все внутренние помещения, в том числе матросский кубрик, камбуз и остальные. Генерал Сухович поместился в каютке в средней части парохода, удивив всех - были гораздо более удобные помещения. Впрочем, путешествие обещало быть недолгим - два или три дня. На корме, над румпельным отделением, возвышалась надстройка во всю ширину парохода, там в каюте поместился капитан Рвако, в соседней жил Аслани (и Юнче положили там). Многочисленный такелаж провисал бесполезной паутиной, парусов никто не ставил, да их и не было. На флагштоке болтался флаг Великодержавии.

- Мы не дети, - говорил генерал Сухович. - Понимаем, что не всем может понравится наш флаг. А в таком деле рисковать особенно не следует.

Поэтому запаслись также и мятежным флагом Острова, а заодно и Романии. У капитана в ящике хранились все нужные документы.

В каюте был сумрак. Боковой иллюминатор закрыли глухой шторой. Свет из другого падал на узкую койку, где под толстым одеялом лежала Юнче. Аслани чуть не прослезился, увидев, как изменилось ее лицо. Ведь раньше ее румянец хоть и говорил о болезни, но не напоминал следы от ядовитых уколов, а волосы не торчали как сухая трава. И голос не был таким тонким.

- Что делает генерал? Что делали вы? - спросила она, когда Аслани с ухмыляющимся капитаном вошли. Кажется, она давно проснулась и скучала. - И расскажите, что там, снаружи?

- Скоро Европа, Юнче, - улыбаясь, заговорил Аслани. - Наша работа кончилась, и скоро мы забудем об этой проклятой стрельбе. Тебя будут лечить лучшие врачи мира. Вот увидишь, они снова сделают тебя спортсменкой. Нет, зачем? Ты будешь тренером, тебя будут слушаться будущие чемпионки. Главное, поправляйся поскорее, Юнче, мы с тобой купим огромный дом и заведем павлинов и леопардов...

Капитан Рвако добродушно усмехнулся:

- Лучше заведите дрессированных медведей. Они будут напоминать вам о родине...

- Что значит: "мы с тобой купим дом"? - поразилась Юнче. Одеяло зашевелилось, словно она хотела вскочить с койки, но не находила сил для этого.

Аслани заторопился.

- Не подумай ничего дурного, девочка! У тебя, конечно, будут собственные деньги, но мне было бы приятно помогать тебе... А ты бы помогала мне. Я там шагу не смогу ступить один! Мы ведь друзья?

- А у вас вообще есть друзья, Аслани? - печально спросила Юнче. Поделитесь, кто у вас остался на Острове, если кто-то остался? Или, может быть, в Великодержавии?

- Никого нет! Только ты мой друг, - поклялся Аслани. - Ты что! Чтобы у меня кто-то остался там... Это была бы такая подлость, их бы затравили, убили бы за связь со мной...

Капитан Рвако снова перебил его:

- Да и я тоже не хотел бы сейчас оказаться в Великодержавии! Мало ли, вдруг найдется хоть один честный... Здесь нет Суховича? ...честный дурак-генерал или кто-нибудь из тех, кто не попал на пароход... Аслани говорит, что не смог бросить тебя. Представляешь? Ты осталась... Операция закончилась, понадобятся колоритные фигуры для суда, для газет... А если бы ты попала к нашим солдатам? Да, Аслани, конечно, негодяй - но он не жесток, и совесть у него еще есть. Будь ему благодарна!

У Юнче сверкнули глаза.

- Я знаю, что он негодяй! Но я не считаю себя чем-то ему обязанной. Оставьте меня!.. А то меня не довезут до Европы. От вас хоть за борт... Или позовите генерала Суховича, он умнее вас. Мне есть, о чем с ним поговорить.