Владислав Крапивин: Болтик

Максим не удивился и не встревожился. Просто подумал: "Вот опять учитель физики". Улыбка все еще была у Максима внутри, но на учителя он смотрел серьезно. Серьезно и спокойно.

- Ты плакал? - негромко спросил учитель. Максим покачал головой.

- А это? -сказал Физик и коснулся мизинцем щеки Максима - там, где осталась влажная дорожка.

Максим снова улыбнулся. Чуть-чуть.

- Это капля с дерева,- объяснил он и посмотрел на листья.

Физик тоже посмотрел вверх.

Потом они посмотрели друг на друга.

- А я думал, плачешь,- все так же негромко сказал учитель. - Не обижайся. Иногда бывает, что человек держится храбро, пока нужно, а потом плачет, когда один. От обиды или усталости.

- Я знаю. Но я не плакал. Даже не хотел,- сказал Максим.

- Ну и молодец. Тогда давай руку и пойдем.

- Куда?- удивился Максим.

- Куда... Домой, наверно. А что ты здесь вечером на берегу делаешь?

- Я... играю,- сказал Максим и отвернулся. Но ему не хотелось врать и придумывать. И ему почему-то нравился Физик. - У меня здесь тайна,-тихо объяснил он и снова поднял на учителя глаза. - Но это не моя тайна, вы не спрашивайте.

Физик кивнул:

- Не буду... Но, признаться, ты меня напугал со своей тайной.

- Я? Как?

- Как... Понимаешь, выскочил ты... то есть ушел, сердитый такой, решительный. А я тоже... пошел. Смотрю: ты впереди движешься. Получилось, что нам по дороге. А потом - ты к реке. Я думаю: не решил ли ты сгоряча в воду головой... Ну, это я шучу, конечно,-торопливо засмеялся Физик. - Но все равно странно: с обрыва исчез - и нет тебя. И долго нет. Согласись, любой бы затревожился...

- Да, пожалуй, - подумав, произнес Максим. - Но я же не знал.

- Сейчас все в порядке,-сказал Физик. - Ну а как насчет того, чтобы домой? Идем?

И он протянул руку. Максим дал свою. Не с болтиком, а другую. Они шагали дружно и неторопливо. Максим украдкой поглядывал на Физика и думал, что впервые в жизни идет, держа за руку учителя. И не с классом, а вдвоем. Интересно, как Физика зовут? Неловко спрашивать. Он дома узнает, у Андрея. А через три года Максим сам будет изучать физику и, наверно, каждый день будет встречаться с этим учителем. Жалко, что Римма Васильевна, а не Физик вожатый в школе.

- А насчет приема в пионеры не беспокойся, - вдруг сказал Физик. Все будет в порядке.

- Я и не беспокоюсь, - ответил Максим. И почувствовал, что, кажется, опять соврал.- Нет, я беспокоюсь, но не боюсь,- поправился он. И сердито прищурился.

- Вот и хорошо, - улыбнулся учитель.

- Конечно, хорошо, - независимо сказал Максим и гордо посмотрел сбоку на Физика.

Но беспокойство, которое опять всколыхнулось в нем, оказалось сильнее гордости. И он спросил тихонько:

- А... правда? Все будет в порядке?

- Да, - сказал Физик.

И это твердое "да" прогнало от Максима проснувшуюся тревогу. Насовсем. Если бы он шел один, то, наверно, двинулся бы вприпрыжку от накатившейся радости. Но его ладошка была в руке у Физика. Поэтому Максим лишь заулыбался. И нечаянно сбил шаг.

- Что? Нога болит? - спросил Физик и поглядел на Максимкин бинт.

- Ничуточки не болит!

- Крепкий ты человек, - с уважением сказал Физик.- Прямо как твой болтик.

- Почему крепкий? Нога ведь правда не болит.

- Верю, верю... Ладно, мне пора сворачивать. До свидания, Болтик.

- До свидания...- сказал Максим. И когда они разошлись, когда учитель был уже в пяти шагах. Максим вдруг решился:

- А как вас зовут?

Наверно, это было не очень вежливо - спрашивать вот так, в спину. Мама не похвалила бы. Но Физик обернулся, будто ждал вопроса.

- Роман Сергеевич меня зовут. А что?

- Так... А вы знаете Андрея Рыбкина из девятого "А"?

- Знаю,- серьезно сказал Роман Сергеевич.- Способный юноша.

- Это мой брат, - с удовольствием сказал Максим.

- Надо же! Очень приятно. Привет Андрею Рыбкину. У них, кстати, послезавтра контрольная.

- А нас вы будете учить в шестом классе?

- Надеюсь... Если ничего не случится.

- Что же может случиться? - с легким беспокойством спросил Максим.

- Мало ли что,- усмехнулся Роман Сергеевич.- Скажем, вдруг назначат заведующим гороно...

- Да ну уж... Может, не назначат,- успокоил Максим.

Роман Сергеевич засмеялся, помахал рукой и зашагал к повороту.

"Ты с неба упал?"

Вечернее солнце светило в спину, и впереди Максима на асфальте смешно шагала удивительно длинная и тонконогая тень. Она прихрамывала. Потому что Максим тоже прихрамывал: опять стало болеть колено. А кроме того, ныло плечо, по которому ударил Транзя. И во всем теле, как тяжелая вода, колыхалась усталость.