Владислав Крапивин - Болтик

- Но, дорогой Анатолий Федорович,- ласковым голосом возражала Алевтина Эдуардовна, - ведь у вас хор, а не балет. Прежде всего следует думать о звучании...

- Об искусстве надо думать! - почти зарычал Анатолий Федорович. - Целиком об искусстве! Когда посреди серьезной песни в зале начнется хохот, какое к черту звучание! И каково будет самому Тигрицкому? Нет уж, пускай поет о макаронах - там все на месте: и внешность, и голос, и содержание.

- Но как же песня о полете? Ведь мы все-таки чкаловцы!

- Будет вам песня! В хоре не один Алик с голосом...

Через день Анатолий Федорович оставил Максима после репетиции и осторожно спросил:

- Максимушка... Потянешь "Первый полет"?

Конечно, он знал, что эта песня Максиму больше всех нравится. Максим оробел и застеснялся. Шепотом сказал:

- Не знаю... И на концерте?

- Там видно будет. Попробуем?

Первый раз получилось неважно. Потому что подошла Алевтина Эдуардовна и, поджав губы, смотрела на Анатолия Федоровича. Максим сбился...

- Ну ничего,- грустно сказал Анатолий Федорович.- Ничего, Рыбкин. Потом еще... Попытаемся.

Максиму стало жаль его. И он немного рассердился. И сказал:

- А можно еще раз?

Анатолий Федорович торопливо поднял крышку рояля.

- Еще? Ты хочешь?

Максим кивнул и зажмурился. И представил, как ветер качает ромашки на краю летного поля. И какие пушистые белые облака бывают над аэродромом, когда раннее утро... Он так это здорово представил, что пропустил начало.

- Ой, простите. Можно снова?

И опять пошло вступление:

Над травами,

которые

Качает ветер ласковый,

Над кашкой и ромашками

Растет веселый гром...

Это просыпаются разноцветные спортивные самолеты. Летчики прокручивают моторы. А на краю аэродрома собираются мальчишки - те, кто очень хочет в небо. Те, кто часто летает во сне.

Максиму почти каждую ночь снится, что он летает...

Он кончил петь и опять испугался. Не получилось?

Анатолий Федорович улыбался. Он посмотрел на Алевтину Эдуардовну и сказал:

- Э?

Посмотрел на Максима и сказал:

- Э! И показал большой палец, хотя это, наверно, было непедагогично.

Конечно, голос у Алика гораздо лучше, чем у Максима, тут и спорить смешно. И умения у него больше. И фамилия Тигрицкий для солиста годится больше, чем Рыбкин. Но полет есть полет, если даже он не на самом деле, а в песне. Что поделаешь, если Алик весит килограммов пятьдесят, а Максим в два раза меньше!

И наверное, не только в этом дело. Максиму кажется, что Алику все равно, какую песню петь. Он про макароны и про летчиков поет одинаково. Наверно, Алику никогда не снится по ночам, что он летает. Недаром Алик совсем равнодушно отнесся к новой форме с серебряными крылышками на пилотке.

А форма что надо! Младшему хору завидовали даже старшие ребята. Конечно, не те большущие парни, которые поют басами, а кто перешел в большой хор недавно. Завидовали, хотя получили голубые костюмы с модными пиджаками и расклешенными брюками. Еще бы! Таких пилоток им не дали.

Но конечно, одна пилотка, без формы, выглядит не так хорошо. А мама этого не понимает.

- Надень хотя бы легкую курточку.

Братец Андрей глянул ехидно и выжидательно. Сейчас скажет: "Ну что ты, мама! Какая курточка? Надо, чтобы все блестело. Представляешь, идет наш артист по городу, а прохожие оглядываются: ах, не из тех ли это мальчиков, которые только что выступали по телевизору? Ах, не он ли пел самую главную песню? Подумайте, какой молодец!"

И самое ужасное, что он будет прав. Потому что есть у Андрея скверная способность: он видит младшего брата насквозь.

- Ну что ты, мама! - начал Андрей, и Максим съежился в душе. Какая курточка... На улице уже сплошное лето. Пускай закаляется.

Нет, временами брат бывает вполне порядочным человеком. Мама сказала, что все это скоро кончится ее гибелью, и велела Максиму убираться.

- И не опаздывай к обеду. Пусть хоть в субботу семья пообедает вся вместе, по-человечески.

- Мам, ну как "не опаздывай"! Концерт кончится в час, а в школу - к половине второго. Мне только-только добежать.

- Здрасте, моя радость! Почему же ты пошел без портфеля?

- А у нас не будет уроков. Будет экскурсия в парк.

- Представляю, как ты отделаешь в парке свой мундир... Не забудь пообедать в буфете.

- Ага... Ой, а деньги?

- Растяпа. Забыл?

- Да не забыл. Просто вчера кончились. Больше нет.

- Нет мелочи? А карманы звенят!

Мама отправилась в комнату и вернулась с Максимкиными школьными штанами и курткой. Тряхнула. Послышалось бряканье.