Йозеф Лада - Микеш (Том 1)

В те времена для мальчишек это было целое состояние, поэтому нет ничего удивительного в том, что один из мальчиков тут же полез на дерево. Но дерево было очень высокое, и еще прежде чем наш милый Тонда добрался до беглеца, он уже пыхтел от усталости как паровоз. Кенар же продолжал осматривать сад, не обращая на него никакого внимания, однако стоило Тонде протянуть к нему свою дрожащую руку, как птаха - фьюить!- перепорхнула на соседнюю, не менее высокую, грушу.

Тут решил попытать счастья другой мальчик, но и его, дорогие ребята, постигла та же участь! Кенар улетел в глубь сада, и наш старый Матеха сильно перепугался, как бы его любимец в самом деле не удрал в такие дали, где его уже и не сыщешь. Он запретил мальчишкам лезть в очередной раз на дерево, и теперь они втроем просто таращили глаза на птаху, не зная, что предпринять!

- Бедняжка, он наверняка умрет с голоду,- сокрушался старый портной, прекрасно осведомленный, что в наших краях кенары не смогут прожить на воле.

Тем временем у сада собралось уже много ребят, на подходе к нему были и Пепик с Микешем. Им хотелось узнать, что случилось. Не успела Марьянка Матысова рассказать им, в чем дело, как Микеш снял сапоги, перепрыгнул через забор и, в несколько прыжков добравшись до портного Матехи, шепнул ему:

- Я поймаю его вам, дядюшка!

- Действуй, Микеш! Как хорошо, что ты оказался рядом! Уж ты-то наверняка его поймаешь!- обрадовался портной и в следующую минуту уже потирал руки от радости, видя, как Микеш ловко и бесшумно, точно мышка, продвигается к кенару.

От волнения у детворы перехватило дух, однако они сохраняли спокойствие, чтобы не вспугнуть птицу. Еще немного, самую малость, совсем чуть-чуть, и хвать!- орава детей испустила громкий победный крик. Кенар отчаянно затрепыхался, но еще прежде чем от испуга с ним могла произойти какая-нибудь неприятность, портной Матеха уже держал его в руке. Потом он выпустил птаху в клетку и пошел домой. Все закричали Микешу: "Ура!", а скромный котик как ни в чем не бывало принялся обуваться. Едва он обулся, во дворе снова появился портной Матеха и протянул удивленному Микешу новенький блестящий золотой.

- Возьми, Микеш! Я обещал его тому, кто поймает кенара. А старый служака привык держать слово!

- Что вы, дядюшка! Целый золотой за такую пустяковую услугу?!-запротестовал Микеш.- Ведь на все про все я потратил не больше минуты!

Но старый Матеха настаивал на своем: он, мол, отдает его даже с радостью, и тогда Микеш решительно сказал:

- Напрасно тратите время, дядюшка! Деньги я все равно не возьму! Но знаете что? Сшейте-ка мне на зиму теплое пальтишко!

- Быть посему,- весело сказал портной.- Я сошью тебе их даже два, на будни и на праздники. А в придачу еще фрак, чтобы у тебя было в чем отправиться на бал, если когда-нибудь пригласят.

Старый солдат сдержал обещание, он сшил Микешу замечательное зимнее пальтишко, которое пришлось весьма кстати по случаю сегодняшнего колядования.

Когда Пепик с Микешем оделись, бабушка вручила обоим по мешочку, чтобы они складывали туда подарки-коляды, и пожелала им успехов.

На дворе их уже поджидал Бобеш с большущим мешком за спиной, в который, наверное, мог бы поместиться весь его хлев. Друзья хотели было взять и Пашика, но бабушка не разрешила: мол, Пашик к холодам непривычный и, неровен час, простудится. Сам же кабанчик сетовал в хлеву, почему-де Рождество и коляды не летом, и успокоился лишь после того, как друзья пообещали поделиться с ним заработанными угощениями.

И вот они направились к ближайшей усадьбе. Идти по глубоким сугробам было довольно тяжело, но Пепик, шедший первым, мужественно прокладывал остальным дорогу. За ним семенил маленький Микеш, и последним шагал Бобеш.

Были еще сумерки, однако на деревенской площади то здесь, то там уже мелькали фигурки колядующих, что перебегали от одного двора к другому. От всех же усадеб и хижин веяло чем-то очень милым, по-рождественски торжественным. В некоторых освещенных окошках виднелись нарядные елочки, в других - ясли, а где-то рядом с костелом дружно пели колядующие:

Трень-брень, трень-брень, На лугу в ясный день Скот пасли два пастушка, Ели кашу из горшка!

У Бубеников дверь была пока заперта, но на кухне уже горел свет. Наши колядующие встали перед самой дверью, и Пепик запел:

Коляда, коляда!

"Эй, Штепан! Отчего пуст твой жбан?"

"Нес я, нес в нем коляду,

Да упал на скользком льду.

Собаки сбежались, коляду сожрали.

Я кричал им: фу! фу! фу!