Нинель Максименко - На планете исполнившихся желаний

- Знаешь, мчимся мы вот так в этой тачанке по всему поселку, гремит "Эх, тачанка-ростовчанка", пыль столбом! За нами бегут десятки ребят, которым не хватило места в тачке; собаки выскакивают из всех калиток и провожают нас бешеным лаем. Вот это, я тебе доложу, была игра... Но, пожалуй, чаще мы играли только вдвоем с Гошкой. Заберемся в темный сарай и воображаем, что мы котовцы, взятые в плен белыми. Нас допрашивают, пытают, но мы, конечно, ни слова. Белые связали нас по рукам и ногам, во рту у нас кляпы. И вдруг мы слышим конский топот и крики "ура". В деревню ворвались наши. Они скачут совсем рядом с нами, а мы даже не можем позвать на помощь...

- И тогда,- дрожащим от волнения голосом продолжает Гошка,- я с трудом перекатываюсь к тебе и носом выталкиваю из твоего рта кляп, и мы спасены!

- Ну да, Гошка вытолкнул кляп, я это тебе уже рассказывал. А иногда мы с Гошкой просто мечтали. Мы могли целыми часами лежать у нашей Серебрянки: то наблюдать за полетом стрекоз, то, задрав свои облупленные носы к небу, ждать, когда пролетит самолет. Да, мы умели мечтать...

Папа и Гошка одновременно вздохнули.

- Вот только,- продолжал папа,- я не помню, чтоб я хоть раз бывал в гостях у Гошки. Всегда почему-то он приходил ко мне. И мне даже казалось, что стоит мне только вспомнить о нем, как он тут как тут... Не всегда, конечно, наши с Гошкой затеи были умны... Помню, в соседнем доме жил паренек. Молодой морячок, который приехал в отпуск и скучал на даче. Для нас он был кумиром. Мы устраивали за ним слежку и, наверное, здорово отравили ему отпуск. А однажды...

- Это было уже в конце лета...

- Да, это было уже в конце лета. Мы с Гошкой решили умолить его сделать нам такую же татуировку, как у него. Он, конечно, облил нас презрением и заявил, что пока что нам самое время пускать в луже бумажные кораблики, причем выбрать лужу помельче, а то, не дай бог, потонем. Но потом, когда мы ему оказали ряд существенных услуг...

- Как дураки таскали записочки к Верке, а она их даже и не читала...

- Значит, и это я тебе уже рассказывал. Так вот, позднее этот самый Гена переменил к нам отношение и, так и быть, согласился сделать нам татуировку. Он взял с нас страшную клятву, что мы никому ни гугу. Ну, я тебе доложу... До сих пор с ужасом вспоминаю только две вещи в жизни - зубного врача и процедуру с татуировкой. Теперь я даже и не представляю, как у таких ребят было столько силы воли, что мы даже не ойкнули.

- Да уж, приятного было мало,- угрюмо вставил Гошка.

- И вообще эта дурацкая татуировка всю жизнь мне потом отравила. И ничем ведь ее не вытравишь! Прошло уже тридцать лет, а она, проклятая, никак не сходит.

Папа закатал рукав белой рубашки и стал разглядывать на внутренней стороне руки, чуть ниже локтевого сгиба, расплывшуюся чайку, держащую в когтях подобие якоря. Под якорем красовалась надпись: "Боря". Этот "шедевр вкуса и художественного исполнения" был довольно-таки стерт временем, но все же достаточно отчетлив, чтобы портить папе настроение каждое лето, лишая его возможности носить рубашки с коротким рукавом и отравляя пребывание на пляже.

- Это была единственная глупость, которую мы сотворили с Гошкой.

И папа уже в который раз горестно вздохнул.

И тут Гошка, ни слова не говоря, закатывает рукав своей клетчатой ковбойки, и ошарашенный папа видит на внутренней стороне Гошкиной руки, чуть ниже локтевого сгиба, чайку, которая держит в когтях якорь. А под якорем надпись: "Гошка". "Художество" на Гошкиной руке, в отличие от папиного, было четким и ясным, как будто его исполнили только-только.

Папа долго молча дергал себя за ухо, снимал и надевал очки, протирал их по крайней мере раз пять, снова надевал и, наконец ,сказал:

- Ну, Гошка, такой жуткой глупости я от тебя не ожидал! Скопировать эту гадость...

- Папа! Ты же сам сказал, что это была единственная глупость, которую мы с тобой сделали...

- Да, но то, что могли натворить мальчишки сорокового года... А сейчас!.. Просто непростительно для современного культурного парня...

- Папа, неужели ты еще не понял?

- О чем ты, Гошка?

- Мне показалось, что ты узнал меня...

- Нет, Гошка, нет, нет, этого не может быть! Машина времени существует лишь в научной фантастике!

- Ну, а зачем обязательно машина? И почему это не может быть? Вот видишь, значит, может. Я просто очень, очень хотел, папа, быть с тобой тогда тоже. Я просто не мог стерпеть, что было такое время, когда я тебя не знал. Я должен был побывать там. Понимаешь? Я просто не мог!.. И, наверное, поэтому у меня получилось,- тихо добавил Гошка.