Ф Марз - Крыса и неизвестный

Крыса с перепуга подпрыгнула высоко-высоко вверх и одним скачком перенеслась на край канавы, где и сообразила, что фигура похожа на мертвого кролика... Остановилась, вгляделась... И правда, еще мертвый кролик! В этом не было, впрочем, ничего стоящего особенного внимания, если б на животе этого кролика не оказалось большой круглой дыры, через которую вся его внутренность была, очевидно, вытащена и, должно быть, кем-нибудь съедена. Крысе приходилось на своем веку видеть немало кроликов, умерших от разных причин, - убитых человеком, зверем, птицею, змеею, -каждым на свой лад... Но этот способ убийства был для нее нов.

Перед рассветом, однако, крыса успокоилась и утешилась, найдя гнездо, а в нем куропатку, сидевшую на яйцах. Несчастная наседка, захваченная врасплох, была, конечно, сейчас же загрызена. Позавтракавши теплыми яйцами, крыса поволокла труп куропатки в свою нору, - в одну из многих своих нор, оказавшуюся как раз близко, под рукою.

Даже после смерти эта куропатка оказалась ужасной упрямицей: она застряла во входе в нору и - ни взад, ни вперед, - так что пришлось ее там и оставить, а войти в нору через другой, запасный вход.

Вечером этого самого дня, только что село солнце, крыса вдруг проснулась и одним прыжком вскочила на ноги... Какие-то странные, опасные звуки у ее "парадного" входа!.. Должно быть, это гость, которому что-то мешает вломиться... Крыса села на задние лапы, готовая и сражаться и бежать, насторожив уши; ее вороватые глаза сверкали в темноте, как светляки... А между тем шум у входа все продолжался, отдаваясь глухими отзвуками вдоль коридора... Крыса даже взвизгнула: так захотелось ей узнать, что это там за гость такой!

Потом ей вспомнилось, что ведь там, во входе, осталась куропатка, запихнутая туда, как пробка в бутылочное горлышко... А! Значит, кто-нибудь старается ее вытащить! Да уж, смотри, пожалуй, и вытащил!.. И уходит теперь с добычей!.. Это до крайности взволновало крысу, и она кинулась к выходу.

Там никого не оказалось... Гость уже удалился, унеся куропатку на память о своем посещении; но оставил и визитную карточку - свой запах!.. Тот самый запах, каким несло от комка колючих листьев, который выходил из гнезда куропатки, который чувствовался вблизи двух мертвых кроликов... Именно так (и особенно даже сильно) пахло от наполовину съеденной змеи-гадюки, которую крыса нашла на своем пути две ночи тому назад...

Крыса села у своего, так сказать, порога и, пригладивши усы - нельзя же утром не "сделать туалета", - почесала передней лапой ухо со всех его сторон... Сегодня ночью она собралась было в хороший набег, чтоб попировать всласть; так попировать, как ей не приходилось пировать уже целые месяцы... Знала она одну дуру, наседку с цыплятами, которая выдумала оставаться на ночь в саду, в густых кустах, как ее ни искали и ни звали в безопасную избу птичницы... А в сад, несмотря на каменную ограду, пробраться немудрено тому, кто хитер и ловок... Так-то!.. А потом пусть люди там, в усадьбе, злятся и охотятся на тех двух серых крыс, которые на днях явились неведомо откуда и поселились под амбаром!.. О ней-то, о бурой крысе, в ее норах за оградой усадьбы, - людям и невдомек!..

Ночь окутывала все словно черным бархатом.

Крыса переждала начало ночи, чтобы дать время сычам из усадьбы и совам улететь в лес на их первую охоту... Во мраке до нее достиг жалобный, тонкий писк кролика, - это значит, что ее старый приятель хорек живет еще, чтобы охотиться и ненавидеть людей...

Потом кролики забегали и запрыгали в разных местах с мягким, таинственным шумом среди тьмы; землеройки тихо пищали, невидимые под слоем прошлогодней листвы, петух-фазан с треском взвился вверх из чащи кустов, чем-то потревоженный...

Крыса двинулась по давно исследованному пути в давно обдуманный набег. Сперва по кроличьей тропе, потом в кроличью нору, прокопанную под фундаментом ограды... Потом перед доской, положенной через сухую канаву, она сразу остановилась, почесала себе ухо задней ногой - это тоже было в ее привычках - и старательно обошла доску, переправившись через канаву без помощи моста, бродом, так сказать. Этот обходный маневр был вызван капканом, настороженным на доске-мосту. Но как догадалась крыса о присутствии там и о зловредности этого орудия, - остается и до сих пор в точности неизвестным: может быть, ее натопорщенные усы помогли ей как-нибудь в этом?

Пробираясь с хитрыми уловками кругом сада краем канавы, - вся напряженная и настороженная против появления человека, света, собаки, капкана или еще чего-нибудь из десятка опасностей, которые могли вот-вот накрыть ее и мгновенно превратить в труп, - крыса вдруг натолкнулась на что-то такое, заставившее ее остановиться, сесть и почесать за ухом.