Евгений Носов - Алюминиевое солнце

Не сдюжила Катерина, слушая Кольшу, сронила голову себе на плечо и отпустила на волю слюнку...

7

Озабоченный и торжественно отрешенный, с этой своей улыбочкой предчувствия откровения, Кольша почти не покидал инкубатор: развязывал для вентиляции марлечку, пальцем определял температуру и влажность подстилки, направлял на пострадавших увеличительное стеклышко... И утешался тем, что прошло еще совсем мало времени, чтобы ждать какого-то результата. А перекоротав еще одну ночь, чуть свет вскочил с запечного полка, примотал деревягу, по привычке выставил нули на счетчике и, не побудив Катерину, пожалев ее в утреннем сне, утрёхал из дому по хрусткой подмороженной дороге.

Воротился он при свете посадских окон, пропахший талой полевой землей, захлестанный бездорожьем. Катерина стащила с него взопревший резиновый сапог, а деревянную опору, скованную железным ободом, омыла в тазике. И осуждающе бросила:

- Тонул, что ли?

- Тонуть не тонул, но в одном месте свою березу едва выдернул.

- Что за лихо по такой-то грязище?

- В Кутырки ходил, в библиотеку. Спросить что-нибудь про наш случай. А Тоська как зарегочет: "Про чего-чего-о?" Про муравьев, говорю. "Нет, дядь Коль, ты серьезно? Первый раз такое слышу. Или разводить собрался?" Интерес, говорю, имею. Так ты постарайся. "Ой, Николай Кстиныч, даже и не знаю, где искать... Я по декретному была, так тут без меня все перерыли. Люди копают, на место не кладут. Лучше прочитай про коневодство. Недавно получили. С картинками. Как запрягать, как самому телегу сделать. Сейчас на телегу спрос". Нет, говорю, Тося, мне про коневодство пока не надо. Ты мне про насекомых. "Ну, дядь Коль, тогда иди сам и копайся. Тебе для потехи, а я каждый день пылью дышу". Ну, полез я... А там книг - аж до потолка! До верха без лестницы не добраться. Да я туда и не осмелился. Только по низам просмотрел. То оглавление поглядишь, то какую страничку прочитаешь. Книжка дело липучее. Да и не заметил, как день прополыхнул...

- Нашел чего?

- Нашел! - Кольша извлек из-за пазухи весело раскрашенную книжицу. Глянь-кась какая. "Коленками назад" называется.

- Это про тебя, - усмехнулась Катерина. - Чего есть не просишь?

На ходу, причесывая вихорцы, замявшиеся под зимней шапкой, Кольша, по своему обыкновению, робко, будто в гостях, прискондыбал к столу, где уже стояла тарелка с хлебом, прикрытая рушником. Голодно пощипывая хлеб из-под накидки, он принялся перелистывать книгу сперва одним только уважительным пальцем, но вскоре уже объял обеими руками и, что-то там вычитывая, сам себе кивая, одобряя, соучастно вскидывал упавшую на лоб кудельку.

- Слушай, чего пишут! - восхищенно обратился он к Катерине, в самый раз подносившей тарелку паривших щей. - "Муравьиные постройки похожи на города с разумной планировкой, многоярусной этажностью, где всему и всем обозначено место. Система вентиляции такова, что, пока действует муравейник, ничто, ни единая хвоинка не подвергается гнили, хотя на весь этот органический материал в условиях постоянной влажности неусыпно воздействуют бесчисленные гнилостные организмы". Чудеса! - Кольша восхищенно щелкнул по книге россыпью ногтей. - Никаких тебе дипломов, никаких академий! Спросить: кто их этому научил? А, Кать? Вот кто?..

Катерина пожала плечами, потому что действительно не знала такого ответа, а потому привычно, как заведено, приподняла указательный палец к потолку.

- Ой, вряд ли... - восторженно не согласился Кольша. - Не станет Он говорить каждой козявке: ты неси щепочку сюда, а ты - туда, ты клади так, а ты этак... Их же миллионы, каждого не научишь...

- Не знаю, не знаю, Коля. По мне - куча да куча. Ты ешь давай, весь день в печи держала...

- Я так думаю, - не слушал Кольша. - Для такого артельного дела нужен один интерес. Чтоб у каждого с каждым совпадал. Тогда скопом до небес гору насыпешь... или своротишь...

Проснулась Катерина среди ночи, должно быть, от ощущения на веках излишнего света. И верно, предрассветно серело уличное окошко, а на столе желто теплилась переноска, приглушенная газеткой. И все так же сидел над книгой Кольша, туда-сюда ероша и путая волосы на затылке. Заметив ее шевеление, он тут же завосклицал:

- Ну да как же им гору-то до небес не насыпать?! У них все по совести: никто не ленится, перекуров не делает, за другого не прячется, материалы налево не тащит. Каждый вкалывает от души, изо всех сил. Вот, Катерина, опять же: кто их этому научил? А тогда почему нас не научат?

Катерина поспешила накрыться одеялом.