Х Оливер - Великий поход династронавтов

- Поглядите! - сказал он. - Это тринадцатый. Какой-то человек средних лет яростно метался по совершенно пустой комнате. На нём был элегантный, хоть и несколько помятый костюм. Лицо жестокое, с тяжёлой, выдающейся вперёд нижней челюстью, глаза спрятаны за чёрными очками.

- А теперь прошу сюда, - сказал капитан.

Часовой распахнул соседнюю дверь, я перешагнул через порог и обмер...

Не от изумления, страха или там от смущения. Меня охватило чувство, которое трудно точно определить, - я вдруг словно бы перенёсся в мир сказки. В волшебный мир Белоснежки и семи гномов. Только вот Белоснежки не было, а гномов оказалось не семь, а целых двенадцать.

Они были разные: и совсем маленькие, и повыше. Почти все худощавые. Один довольно пухленький, в очках; другой - сравнительно высокий, в ковбойских штанах и зелёной клетчатой рубахе - выделялся буйной чёрной шевелюрой; третий из гномиков очень смахивал на девочку, а у четвёртого, курносенького, совсем крохотули, на ногах были детские сандальки...

Посередине огромной комнаты проходила жирная красная черта, поделившая её надвое. Слева от черты спали, растянувшись на ковре, шесть гномов. У всех длинные бороды. Справа - остальные шесть.

Все, как один, усатые.

Я стал протирать глаза: не сон ли это? Обернулся, взглянул на капитана. На его губах играла загадочная улыбка.

- Узнаёте? - шепнул он мне.

Я отрицательно качнул головой.

- Посмотрите внимательней, - сказал он и, указав на одного из спящих, добавил: - Вот этот утверждает, что знает вас.

Я подошёл поближе к бородатому гному, на которого он показал. Тот сладко спал, уронив голову на грудь. Куртка у него на груди почему-то топорщилась. Я наклонился, вгляделся в его лицо, и сердце моё учащённо забилось. Не может быть!.. Не может быть!..

Обошёл остальных гномов, пристально вглядываясь каждому в лицо, - до тех пор, пока хорошенько не разглядел всех. Никаких сомнений: они!

- Ну, теперь узнаёте? - спросил капитан.

Я промолчал и снова подошёл к первому гному: то же смуглое лицо, те же вьющиеся волосы, пухлый рот, румяные щёки. Но откуда взялась борода? Я невольно протянул руку и легонько дёрнул. Гном зашевелился. Комок, топорщившийся у него на груди, заскулил...

- Не выйдет, - прошептал капитан. - Мы пробовали.

Я посмотрел на него: неужели он тоже сошёл с ума? И снова энергично подёргал кудрявого гнома за бороду. Тот негромко застонал, поднял голову и открыл глаза.

Да, и глаза его: живые, чёрные, смышлёные.

Наши взгляды встретились. Он узнал меня, расплылся в улыбке, и я увидел слева кривой зуб, обладателем которого мог быть только один-единственный человек на земле! Ещё не совсем проснувшись, он протянул ко мне руки. И заплакал горючими слезами, заструившимися по его длинной бороде.

- Только этого не хватало, - проворчал капитан. В эту минуту снова раздался скулёж, комок на груди гнома задвигался, и из-под куртки вылезла маленькая собачонка. Удивительно знакомая мордочка. Собачка весело поглядела на меня, бросилась ко мне на грудь и начала лихорадочно облизывать меня своим тёплым язычком.

Тут проснулись остальные диверсанты. Повскакали на ноги, со смущённым видом окружили меня и дружно присоединились к рыданиям кудрявого гнома. Спустя мгновение комната огласилась двенадцатиголосым рёвом диверсантов, чьи усы и бороды скоро взмокли от слез. Только собачонка заливалась весёлым лаем, тёрлась об их ноги, вскакивала им на плечи, кувыркалась, взвизгивала, от чего шум и неразбериха становились ещё больше.

Капитан постоял-постоял и говорит:

- Вот что, товарищ писатель, я пошёл. Не выношу слез, даже диверсантских. Вы, пожалуйста, успокойте их и попытайтесь что-нибудь из них вытянуть. Я буду у себя. Если понадоблюсь, дайте знать.

И я остался один на один с двенадцатью усатыми и бородатыми нарушителями границы и их собакой. Через какое-то время рёв пошёл на убыль.

- Ну? Объясните вы мне, как вы сюда попали? - спросил я.

- Это всё он! - воскликнул кудрявый диверсант, показывая на рослого гнома с устрашающей шевелюрой и будёновскими усами. - Если б он не украл Никижа...

- Неправда! - закричал усатый. - Это вы его украли!

- Нет, вы!

- Нет, вы!

Усатые отошли за красную черту и приготовились к бою. Бородатые заняли оборону.

Всё было ясно. Я сказал:

- Неужели Федерация династронавтов так низко пала?

- Федерации больше не существует! - воскликнул кудрявый гном со слезами в голосе.

- Не существует? Это почему же?

Воцарилось долгое, гнетущее молчание. Наконец кудрявый диверсант заговорил. Сначала вполголоса, потом всё смелее и взволнованнее. Остальные, конечно, то и дело его прерывали - оспаривая, дополняя. Собачонка присела на задние лапки и, высунув язык, терпеливо слушала его рассказ.