Альберт Иванов - Записки звездочёта Сириуса

Длинноногий смуглый мальчонка стоял у обочины дороги и, закрывшись ладонью от слепящего солнца, смотрел на скалистые гребни гор. Их костлявые макушки казались синими и сливались с небом. Они дрожали и таяли в расплавленном воздухе.

Босые ноги мальчишки скрывались по щиколотку в розовой пыли краснозёма.

Из-за горизонта медленно выползла чёрная туча, от неё к вершинам гор потянулись серые дымчатые полосы. Сверкнула молния, и мальчишка долго прислушивался, пока донёсся чуть слышный гром, похожий на вздох.

Заросли тростника раздвинулись, и показался высокий, обнажённый по пояс мужчина в старой соломенной шляпе и серых полотняных брюках, засученных до колен.

— Ник! — Он сдвинул шляпу на затылок — на лбу появилась белая мокрая полоска. — Ещё день-два такой жары, и урожай пропадёт…

— Смотри, па. — Ник показал на далёкую тучу. — Смотри! Дождь!

— Ну и слава Богу, — тихо сказал отец и вдруг отчаянно завопил, приложив ладони рупором ко рту: — Дождь идёт!

«Дождь! Дождь!» — это волшебное слово летело над плантациями, заглушая приближающиеся раскаты грома.

И вот уже тень от тучи упала на дальний угол поля, быстро надвинулась, отделив Ника от отца — Ник на мгновение оказался на ослепительной солнечной стороне, — и помчалась дальше, к хижинам деревушки.

Кап-кап… Первые тяжёлые капли дождя утонули в густой пыли, и там, где они проникли в неё, остались крохотные чёрные точки.

Кап-кап-кап… Дорога сразу стала рябой. Точек становилось всё больше и больше, они сливались и расплывались.

Кап-кап-кап-кап… Дождь одел Ника и его отца в чешую из капель.

Дождь усилился, во все стороны летели красные шарики пыли.

Отец Ника бросил шляпу на землю. Он, словно мальчишка, пустился в пляс вокруг сына. А Ник громко шлёпал ладонями по животу и горланил бесконечную песню, которую, наверно, поют во время дождя мальчишки всех стран света:

— Дождь! Дождь! — кричали рубщики сахарного тростника, и дождь задорно стучал по их широкополым соломенным шляпам.

Только один человек во всей деревне не радовался дождю. Это был кривоногий Пень Колодус — управляющий поместьем сеньора Буль Буреса.

Пень Колодус сидел в глубоком кресле под навесом трактира-кофейни «Нам здесь весело по вечерам!» и хмуро смотрел, как струи дождя треплют крыши хижин, опоясывают крутые бока длиннорогих буйволов и взъерошивают перья краснозобых испуганных индюков. С листьев пальм низвергались шумные потоки. И в сетке дождя пальмы были похожи на фонтаны, бьющие из-под земли.

— Мерзкая погодка, — проворчал Пень Колодус.

Четверо усатых надсмотрщиков, сидящих за соседним столом, ничего не ответили. Они азартно шлёпали картами по засаленной клеёнке.

— Эй, хозяин, рому! — крикнул один из них.

Из-за прилавка тотчас же вышмыгнул Выпей Тут — старичок в клетчатых домашних тапочках, — поставил на стол четыре стакана с золотистой жидкостью и так же быстро исчез.

Пень Колодус дымил толстой сигарой, часто сплёвывал на каменные щербатые ступени кофейни, на которых плясали дождевые фонтанчики, и невольно прислушивался к разговору надсмотрщиков.

— Ух и льёт!

— Интересно, куда это укатил хозяин?

— А кто его знает!

— Я знаю.

— Врёшь!

Разговор перешёл на шёпот:

— В столице бунт. Я слышал по радио. Какой-то Утринос захватил власть. А сам он из батраков!

— Ну?!

— Вот тебе и ну! Теперь сеньорам крышка, и нам тоже, — вот увидишь! Буль Бурес всю ночь висел на телефоне, а потом укатил в столицу. Ясно?

Пень Колодус повернулся и резко сказал:

— Без паники! Без паники!

Надсмотрщики с шумом отодвинули стулья и столпились вокруг управляющего.

— Всего я вам сказать не могу. Но кое-что вам не вредно узнать, важно заявил Пень Колодус, похлопывая короткими пальцами по столу. — В общем, над этим работают люди покрупнее нас с вами. И к завтрему, — тут он сделал многозначительную паузу, — всё будет в полном порядке.

Надсмотрщики, заложив пальцы за широкие ремни-патронташи, на которых болтались огромные револьверы, недоверчиво переглянулись.

— И нечего паниковать! — повысил голос Пень Колодус. — Всё как было, так и будет. Выше головы!

— Кто знает… — сказал один из надсмотрщиков.

— Заткнись, — перебил его другой. — Что бы ни было, сеньор Буль Бурес всегда может рассчитывать на нас. Я этих восстаний в столице столько перевидал, что уже им счёт потерял. А наш сеньор всегда оставался у власти. Так-то!