Алексей Пантелеев - Главный инженер

А в ноябре месяце, перед самыми праздниками, случилась эта самая история, за которую Леша Михайлов с товарищами чуть не угодил в трибунал.

Ну, да, впрочем, не будем забегать вперед. Будем и дальше рассказывать по порядку.

* * *

Выдался как-то очень хороший зимний денек. Снегу насыпало - ни пройти, ни проехать. После школы выбежали ребята на улицу, гулять. Стали играть в снежки. Поиграли немного - надоело. Кто-то предложил лепить снежную бабу. А Леша Михайлов подумал и говорит:

- Нет, ребята, давайте лучше не бабу, а давайте - знаете что? построим снежную крепость. Или батарею зенитную? С блиндажом и со всем, что полагается.

Затея ребятам понравилась, и вот на пруду, за Михайловскими огородами, по соседству с настоящей зенитной батареей началось строительство игрушечной, снежной и ледяной огневой точки.

Работали ребята весь день - до вечера. Катали снежные комья, возводили стены, брустверы, орудийные площадки... И получилось у них здорово. Все как настоящее. Даже пушку соорудили, и пушка у них была не какая-нибудь, а самая всамделишная - зенитная, из какого-то старого дышла или оглобли, и даже вертелась, и можно было из нее прицеливаться.

Это было в субботу. На следующий день ребята с утра достраивали свою крепость, когда над их головами в безоблачном зимнем небе появился старый новодеревенский знакомый "хеншель-126". На этот раз он прилетел очень кстати. Играть стало еще интереснее.

- Воздух! - закричал Коська Мухин, маленький, веснушчатый пацан по прозвищу "Муха".

- Тревога! - закричал Леша Михайлов. - Товарищи бойцы, по местам!

Он первый подбежал к игрушечной пушке и стал наводить ее на настоящий вражеский самолет.

- По фашистским стервятникам - огонь! - скомандовал он и сам ответил за свою пушку:

- Бах! Бах!

- Бам-ба-ра-рах! - хором подхватили ребята.

А разведчик, как всегда, повертелся, покрутился и, стрекоча своим стрекозиным моторчиком, улетел в сторону фронта.

Ребята еще немного поиграли, потом разошлись.

Лещу Михайлова позвали домой обедать. Он с удовольствием уплетал мятый вареный картофель с соевым маслом и уже собирался попросить у матери добавочки и даже протянул для этого миску, как вдруг миска вылетела у него из рук. Оглушительный удар, а за ним второй и третий прогремели, как ему показалось, над самой его головой. Стены Михайловского дома заходили ходуном, посыпалась штукатурка, на кухне что-то упало и со звоном покатилось. Лешина сестренка Вера диким голосом закричала и заплакала. За нею заплакала Лешина бабушка.

- Бомбят! Бомбят! - кричал кто-то на улице. Там уже работали зенитки, стучал пулемет, и где-то высоко в небе приглушенно гудели моторы немецких пикировщиков.

- А ну - живо - лезьте в подполье! - скомандовала Лешина мать, отодвигая стол и поднимая тяжелую крышку люка.

Бабушка, а за нею Лешины сестры и младший брат полезли в подвал, а сам Леша, пользуясь суматохой, сорвал со стены шапку и юркнул в сени.

Во дворе он чуть не столкнулся с Коськой Мухиным. Муха едва дышал, лицо у него было бледное, губы дрожали.

- Ой, Лешка! - забормотал он, испуганно оглядываясь и шмыгая носом. Ты знаешь... беда какая...

- Что? Какая беда?

Муха не мог отдышаться.

- Ты знаешь, ведь это... ведь это ж нашу батарею сейчас бомбили!..

- Ну, да! Не ври! - сказал, побледнев, Леша.

- Ей-богу, своими глазами видел. Две бомбы... прямое попадание... и обе в нашу батарею. Одни щепочки остались.

- Сам видел, говоришь?

- Говорю ж тебе, своими глазами видел. Мы с Валькой Вдовиным за водой ходили, увидали и - сразу туда. Я убежал, а он...

- Что?! - закричал Леша и с силой схватил товарища за плечо.

- Его... его на батарею увели. На настоящую, - сказал Муха и, опустив голову, заплакал.

* * *

Немецкие самолеты разбомбили игрушечную крепость и улетели. На батареях прозвучал отбой воздушной тревоги, понемногу успокоилось все и в самой деревне, а Валька Вдовин все еще не возвращался домой.

Леша Михайлов несколько раз бегал к Валькиной матери. Он успокаивал ее, говорил, что видел Вальку "своими глазами", что он жив, что его пригласили в гости зенитчики и угощают его там чаем или галетами.

Но сам Леша не мог успокоиться.

"Ведь это ж я виноват, - думал он. - Это я все выдумал - с этой дурацкой крепостью. А Валька даже не строил ее. Он только сегодня утром из Ленинграда приехал..."

Он уже собирался пойти на батарею и сказать, что это он виноват, а не Валька, когда в дверь постучали и в комнату ввалился сам Валька Вдовин.