Борис Раевский: Пусть победит сильнейший (рассказы)

"Сбрехнул, конечно, фальшивый турок", - наконец твердо решил Юла и старался больше не думать об этом.

Шли дни. Кончилось лето. И в первый же день занятий, первого сентября, Юла, возвращаясь из школы, снова напоролся на Яшку Кривоносого.

- Гутен таг, - сказал Яшка. - Гут морген, Кай Юлий!

Его дружки захохотали.

- Чего ж ты не здороваешься, древний? - Яшка с силой провел ладонью Юле от подбородка до лба, больно задрав ему кончик носа.

Юла молчал. Злость и обида бурлили в нем. И, что самое скверное, слезы подступали к самому горлу. Только этого и не хватает: разреветься на потеху воронихинцам.

- Храбрецы! - с трудом выдавил он. - Семеро на одного!..

- Можно и один на один, - с готовностью откликнулся Яшка.

И вдруг в голове у Юлы стремительно, как кадры в кинематографе, промелькнули и цирк, и Семка-мельник, лежащий на лопатках, и могучий Али Махмуд в борцовском трико, и его удивительный совет.

- Состоялось! - сказал Юла.

- Значит, деремся? - изумился Яшка.

- Деремся!

Яшка быстро скинул пиджак, передал соседу свой потрепанный портфель.

- Стой! - яростно крикнул Юла. - Мы деремся. Один на один. Но не сейчас...

- Когда же?

- Ровно через год. Запомни: в будущем году первого сентября я тебя поколочу. Здесь же. При всех. Клянусь!

- Фьють! - Яшка захохотал, приседая и хлопая себя ладонями по толстым ляжкам.

Смеялись и его дружки.

- Ловко придумал! - крикнул один из них. - Значит, целый год тебя пальцем не тронь?! Ишь как придумал! Хитро!

- Клянусь! - снова яростно выкрикнул Юла. - Ровно через год на этом же самом месте я побью тебя, Кривоносый...

- А если не побьешь? - ехидно вклинил Яшка.

- Если не побью? - Юла лишь на мгновенье задумался. - Слушайте все! Если я не побью, пусть Яшка выкрасит мне волосы суриком, и я целую неделю слышали?! - целую неделю буду так ходить по всему городу...

Воронихинцы, пораженные, молча смотрели на Юлу.

- А в школу? - тихо спросил кто-то.

- И в школу...

- И дома?

- И дома...

- Отец выдерет...

- Пусть.

Столько злости и правдивости было в голосе Юлы, что ему поверили.

- Ладно! - с угрозой сказал Яшка. - Ровно через год. Только без всяких фиглей-миглей. Смотри, Цезарь!

- Без фиглей-миглей, - подтвердил Юла. - Ровно через год!

...Легко было сгоряча, в ярости крикнуть Яшке: "Я побью тебя!" Но когда Юла, вернувшись домой и немного успокоившись, представил себе, что предстоит ему через год, - на душе сразу стало скверно.

"Неужто придется целую неделю мотаться с крашеной головой?" - Юла зажмурился от ужаса.

Он рано улегся, но заснуть не мог.

"Ну, турок, выручай", - думал он.

Утром, до ухода в школу, он с безразличным видом подошел к дверному косяку, подпрыгнул, уцепился за поперечину. Повис, потом попробовал согнуть руки. Это удалось, но с трудом. Опустился, снова подтянулся.

- Белены объелся?! - нахмурился отец. - Притолоку оторвешь.

- Нам в школе задали, - соврал Юла.

Отец посмотрел-посмотрел, как он извивается всем телом, и сказал:

- Что червяк на крючке! Держи тулово прямо...

Но без помощи ног и всего корпуса Юле было никак не подтянуться. В изнеможении он разжал скрюченные пальцы и очутился на полу.

"Четыре раза сделал, - подумал он. - А нужно пятнадцать". От напряжения руки дрожали, как в ознобе.

Уже уходя в школу, он попробовал продолжить упражнение. Во дворе росла старая разлапистая сосна. Юла повис на нижнем суку, но подтянуться смог всего два раза.

В школе, на перемене, он подтянулся еще три раза.

"Итого - девять", - подсчитал он, возвращаясь домой.

После обеда он сразу снова взялся за дело. Подтянется несколько раз, отдохнет, поделает уроки, снова подтянется... За вечер вот так, с перерывами, он подтянулся двенадцать раз.

Ночью Юла ворочался с боку на бок. Руки, плечи и бока болели. Даже шея и та ныла и еле-еле поворачивалась.

"Странно, - думал Юла. - При чем тут шея!"

- Надо мне в школу зайтить, - посочувствовал утром отец, брызгая водой на коротко настриженную, уложенную рядами шерсть. - Узнаю, чего это у вас на зарядку навалились? Того гляди - руки отломятся.

Юлу не беспокоили его слова: отец никогда не заглядывал в школу, даже на собрания.

На следующий день боль немного поутихла. Но когда Юла попробовал повиснуть на ветке, руки снова так заныли - он сразу спрыгнул.

"С непривычки", - успокаивая себя, решил он и снова стал упражняться.

...Через два месяца он уже делал без перерыва пятнадцать подтягиваний.

- Молодцом! - сказал отец, катая навернутый на скалку войлок по полу.