Яан Раннап: Агу Сихвка говорит правду

На берегу Кийлике смастерил себе спиннинг из орешины и нескольких кусочков проволоки. Потом сказал:

- Чего это мы просто так дурака валяем. Давай соревноваться, кто больше рыбы поймает.

Он решил пройти немного вверх по течению реки. А мне пришлось остаться на Сомбуской излучине, потому что после первого же заброса блесны леска у меня запуталась, и я никак не мог намотать её обратно на катушку.

Через некоторое время я услышал громкий возглас Кийлике. Мой друг сообщил, что у него на крючке добыча. Юхан вытянул из воды большую рыбину. Это была щука.

Я сразу пошёл на то место, где стоял Кийлике, чтобы покидать там блесну, а Кийлике вернулся на Сомбускую излучину, где прежде ловил я. Через некоторое время он снова крикнул:

- Что-то есть!

И он вытянул ещё одну щуку, точь-в-точь такую же, как первая.

Минут через десять блесну Кийлике схватила третья рыбина. Но когда он тянул её к берегу, она застряла в камышах и сорвалась с крючка.

Настроение у Кийлике сразу испортилось, и он заторопился домой. Мы стали собираться, но не успели ещё смотать удочки, как Юхана Кийлике окликнул старик, который удил неподалёку:

- Эй, мальчик! Давай, неси рыбу назад! Долго ты её показывать будешь? - И старик быстро зашагал в нашу сторону.

Я понял, что Кийлике вытаскивал из воды всё время одну и ту же щуку. Он попросил её у старика на время, будто бы для того, чтобы показать мне. А теперь эта щука - на дне реки. Я боялся, что старик раскричится. Но старик кричать на нас не стал. Оказывается, он получил от Кийлике в залог рубль. Рубль этот, разумеется, был мой. Последний рубль из тех десяти, которые отец подарил мне на день рождения. Всю дорогу домой во мне так и кипела злость на Кийлике. Я сказал:

- Теперь мне ясно, как приятель с приятеля шкуру сдирает.

- Из-за этого ещё не стоит злиться, - ответил Кийлике. Я возмутился:

- Как это не стоит, если всё, что ты говоришь, сплошной обман?

Кийлике возразил:

- Никакой это не обман. Это - розыгрыш. Настоящие друзья всегда друг друга разыгрывают.

Но потом Кийлике сказал, что так и быть, пусть будет, как я хочу, он не станет больше подшучивать надо мною. Пускай у нас будет дружба без розыгрыша. И я перестал на него сердиться.

Но своего слова Кийлике не сдержал. Это выяснилось, как только мы поселились на зиму в интернате. Всем известно, что жилые комнаты учеников в то время находились ещё в старом здании, отдельно от нового школьного корпуса, который выстроили на другом конце посёлка. Так вот, Кийлике среди ночи поднялся с постели, зацепил крючком блесны угол моего одеяла, снова лёг и начал крутить катушку спиннинга. Я натяну на себя одеяло, только успею задремать, а оно снова сползает на пол. И так раз десять подряд.

Это был уже второй розыгрыш, который устроил мне Кийлике. И я не мог этого так оставить. Надо было что-нибудь выдумать и расквитаться с другом. Вначале я хотел потихоньку среди ночи зашить рукава куртки и штанины брюк Юхана Кийлике. Но нитка оказалась очень толстая и не пролезала в иголку - это может подтвердить Виктор Каур. Тогда я разработал другой план: сунуть в ботинок Кийлике дохлого мышонка. Но этот план тоже оказался неудачным. Мышонка взять было негде.

Как всем известно, по внутреннему распорядку нашего интерната ученики ложатся спать в половине одиннадцатого вечера, а в одиннадцать в интернате уже должен царить ночной покой. Однажды, когда Юхан Кийлике захрапел, - а это значило, что он как следует заснул, - мы, все остальные ребята из нашей комнаты, поднялись с кроватей, заправили постели и оделись. Мы поставили наши комнатные часы и те часы, которые висят в интернатском коридоре, на три четверти восьмого. После этого все взяли под мышки свои ранцы с книгами, а я растолкал Кийлике и закричал:

- Ай-ай-ай! Ты что, оглох, что ли? Воспитатель Лепинг уже давно приходил нас будить.

И мы все выбежали за дверь, как бывает по утрам, когда надо спешить в школу, чтобы не опоздать. В коридоре мы спрятались в одно маленькое помещение - называть его я не буду - и стали смотреть в щёлку дверей. Через две-три минуты из нашей комнаты с быстротой пушечного ядра вылетел Кийлике - шарф волочится по полу, ботинки не зашнурованы - и кинулся на улицу.

Мы быстренько перевели стрелки часов на правильное время, разделись, погасили свет и юркнули в свои постели.

Я сказал:

- Интересно, досвистит Кийлике до самой школы или по дороге раскумекает, в чём дело, и пробежит только половину посёлка.