Жаклин Уилсон: Звездочка моя!

Я немного разнервничалась. Когда мы останавливались у придорожного кафе перекусить, мне кусок не лез в горло. А если ничего не получится? А если я не понравлюсь этой Дебс? Если я не смогу хорошо исполнить песню? А если Дэнни посмотрит на меня и скажет: «Нет, ты точно не моя дочка»? И как мы с ним встретимся? Он же, как я понимаю, сбежал к этой Лиззи.

— Как думаешь, на этот раз нас пропустят в ворота? — шепотом спросила я у мамы.

— Ну, по стене ты точно не полезешь, я тебе не разрешаю. Иначе свою курточку порвешь! — сказала мама. — Не волнуйся, дорогая. Я уверена, что на этот раз все будет отлично.

Но как только мы свернули с главного шоссе на дорогу в Робин-хилл, Джим затормозил и позвонил по телефону.

— Мы в самом начале, на въезде, — объяснил он. — Какие у вас планы? Мне подъехать прямо к воротам?

Он внимательно слушал, а потом кивнул.

— Ладно, ладно, скажу, — и он закончил разговор. — Они там решили, что будет зрелищней, если вы подойдете к дому пешком. Сейчас они хотят записать встречу с Дэнни. Ждем тут, сейчас придет звукорежиссер и поставит вам микрофоны.

— Ой-ой, — испугалась мама. — И мне тоже?

Она покопалась в сумочке, нашла косметичку и даже мне напудрила нос. Телевизионщики приближаются. Мама сжала мою руку.

— Правда, здорово, дорогая? Самая настоящая съемочная группа. Ее собрали для тебя! Ты уже знаменита!

— Это ничего не испортит, мам? Мы останемся теми, кто мы есть, правда?

— Конечно, мы все равно останемся теми, кто мы есть, глупышка. Я так горжусь тобой. Все, пошли, выходим из машины.

К нам подошли оператор, звукооператор и девушка в рваных джинсах, которая как раз и оказалась Дебс. Она расцеловала нас с мамой в обе щеки, как будто мы с ней тысячу лет знакомы.

— Это просто сказочно! — сказала она. — Сейчас снимаем эпизод, как вы с Дэнни первый раз встречаетесь, хорошо? Вы обе подходите к воротам, а ты, Доля, что-нибудь скажешь в домофон, скажем назовешь свое имя, и хватит.

Потом ворота откроются, и вы пойдете по дорожке прямо к дому, хорошо? Прошу вас, не смотрите в камеры. Ведите себя естественно, ладно?

Ничего естественного не вижу в том, что к футболке у меня пришпилен микрофон, а передо мной задом пятится оператор, но мама взяла меня за руку, и мы с ней вместе идем по дороге, а потом останавливаемся у ворот. Мы посмотрели друг на друга.

— Давай, — сказала мама.

Я набрала в грудь воздуха и нажала кнопку домофона.

— Это я, Доля, — сказала я дрогнувшим от напряжения голосом.

Ворота медленно распахнулись, и мы вошли в них и пошли дальше по дорожке. Завернули за угол, подошли к двери. На пороге стоит Дэнни и улыбается нам. Мама тихонько взвизгнула и подтолкнула меня к нему. Я подошла ближе на дрожащих ногах, он раскинул руки и обнял меня.

— Привет, моя звездочка. Я Дэнни. Твой папа.

Я услышала, как за моей спиной всхлипнула мама. Я знаю, как много эта встреча значит для нее. У меня глаза сухие, но я часто-часто заморгала, словно хотела сдержать слезы.

Я цеплялась за этого незнакомого мне человека, пока Дебс с восторженным видом не крикнула «Снято!».

— Ты наш маленький чудо-ребенок! Это было просто невероятно! — сказала она.

Я прошла мимо Дэнни. В холле, нахмурившись, стоит Сюзи, за одну руку держа Конфетку, а другой прижимая к себе Аса. Тут же моя сестра Солнце, одетая точно так же, как я, в черное. Мы смотрим друг на друга, смущенно смеемся, а потом протягиваем руки и сильно-сильно их сжимаем, словно никогда больше не собираемся расставаться.

Здесь и далее стихотворный перевод А. Олейникова.

А капелла — пение без инструментального сопровождения.

Гок Ван — профессиональный стилист, ведущий шоу лондонского телевидения «Как хорошо выглядеть в одежде и без нее».

Форт-Нокс — военная база в штате Кентукки, место хранения золотого запаса США.

Имеется в виду детский стишок «У Мэри был барашек…».

В одежде стиль отличается тем, что отрицает общепринятую моду. Для гранжа характерно сочетание несовместимого. Основные цвета этого стиля мрачные, темные.