Казис Сая - Сизифов камень

Казис Казисович САЯ

СИЗИФОВ КАМЕНЬ

Рассказ

Перевод с литовского Екатерины Йонайте

После того, как Гефест по приказу Зевса приковал к скале своего друга Прометея, олимпийский кузнец поклялся никогда больше не быть пособником в делах кровожадного отца, если тому вздумается снова покарать кого-нибудь или сделать жертвой изощренной мести. Весь свой разум и дарования Гефест решил посвятить единственно добру и красоте. Поэтому ему больше по нраву было ковать латы и щиты, чем заострять кинжалы и мечи. А желая ублажить тех, кто сильнее его, он с особым рвением мастерил им роскошные кресла, ложа и радовался, что не нужно ковать цепи для их личных врагов.

Однажды боги, засидевшись во время пиршества за столом, стали с раздражением рассказывать друг другу о правителе Коринфа Сизифе. Оказывается, он не раз гостил на Олимпе, кутил в компании богов, а потом, как выяснилось, говорил людям, что владыки мира погрязли в чванстве, тупости и разврате... Под конец он так обнаглел, что в своем дворце коварно заковал в кандалы бога смерти Таната и вот уже сколько лет подряд держит его в подземелье. Хорошо еще, Гермес обнаружил его, а иначе Сизиф и остальные люди сделались бы, подобно богам, бессмертными.

И вот теперь уязвленные обитатели Олимпа ломали головы над тем, как проучить наглеца, чтобы другим неповадно было. Нечего злоупотреблять благосклонностью богов, пусть знают свое место и не ершатся против заведенного раз и навсегда порядка.

Тяжко было слышать богам про уловки Сизифа - ведь у них-то самих успели отяжелеть не только животы, но и головы, которые решительно отказывались придумать для проныры наказание похитрее.

И тут колченогий Гефест, чье уродство не раз бывало причиной громового хохота олимпийцев, решил еще раз напомнить богам, что не только увечные ноги да вымазанные в саже руки отличают его от остальных. Кузнец положил на стол пустое яйцо и попытался укрепить на остром его конце горошину.

- Это и будет карой для пройдохи, - сказал он Зевсу и его свите. - Вот это каменная гора, - показал Гефест на скорлупу, - а это валун, - и он взял в руки горошину, - который Сизиф должен будет вкатить на вершину и оставить там...

Наградой Гефесту были одобрительные возгласы всех членов Зевсова семейства, благосклонные улыбки граций.

Поначалу Сизиф подумал, что определенное ему наказание невыполнимо лишь потому, что камень, который он должен вкатить на вершину горы, чудовищно тяжел. Он едва мог сдвинуть валун с места, а ведь его нужно было затащить на отвесный склон!

Толпа зевак потешалась над его бессилием, жидкими мускулами, все наперебой лезли с оскорбительными советами... И лишь один длиннобородый мудрец сочувственно кричал про какой-то лом и даже начертил что-то на земле. Когда Сизиф уловил мысль старика и стал озираться в поисках дубинки или кола, эринии строго заметили, что ему запрещено пользоваться предметами или помощью со стороны.

Много дней пришлось попотеть Сизифу, чтобы раскачать валун, сдвинуть его с места - вперед-назад, вперед-назад, - пока наконец он не перевернул его и не увидел скрытую под землей сторону. Правда, она ничем не отличалась от наземной, разве только не была залита его потом и истерта до блеска ладонями. И все же это была первая и значительная победа. Мускулы Сизифа заметно окрепли, - значит, дальше дело пойдет... Оживился разум, появились проблески надежды, что рано или поздно он вкатит этот проклятый камень на самую верхушку.

"Самое главное, - радовался Сизиф, - что камень, можно сказать, уже катится. Я же не буду толкать его прямиком в гору, а потихоньку-полегоньку покачу по спирали. Со временем, ясное дело, придумаю что-нибудь получше, а сейчас главное - не терять надежду и не раскисать, на радость мстительным богам".

Невероятно трудно было достичь цели, но важно, что Сизиф твердо наметил ее, и это скрашивало наполненные изнурительным трудом дни. Так проходили недели, месяцы... Казалось, вот-вот настанет конец его мучениям, и пусть невыносима жара, пусть пот заливает глаза, но еще час-другой остервенелого единоборства с валуном - и тогда все!..

Но увы! Вот когда Сизифу открылась вся мерзость замысла богов: гранитная вершина горы была сглажена, напоминая конец яйца, и круглый валун, с грохотом сотрясая землю, покатился вниз. Прогремел, словно Зевс на колеснице промчался или будто разом разразилось демоническим хохотом все семейство богов.