Согласилась Весна. Полетела она по полям, по лесам, созвала всех птиц, которые в этих краях зимовали, и говорит им:
— Запойте скорее весёлые песни! Зима, как услышит их, так и уйдёт отсюда.
— Это нетрудно, — с радостью согласились птицы. — Мы завтра же утром, как только выглянет солнце, так сразу и запоём.
Настало утро, поднялось солнце. Хотело на землю взглянуть, да не тут-то было: Зима затянула всё небо серыми тучами и ну давай посыпать поля и леса хлопьями снега. А потом как закрутит метелью, света белого не видать.
Все птицы попрятались кто куда. А Зима и рада. Говорит Весне:
— Что-то не слышу я птичьей весёлой песенки. Значит, рано мне уходить. Поживу ещё месяц, а то и два.
И на другой, и на третий день — всё непогода: то снег идёт, а то и дождь вместе со снегом.
«Как же Зиму прогнать?» — думают птицы.
Наконец самые озорные из них — воробьи — решили запеть. Не беда, что на воле холодно, сыро. Расчирикались воробьи за деревенской околицей, прямо удержу нет. Крылышки распускают, хвостики растопырили, наскакивают друг на друга, кричат, шумят, из кожи лезут вон, так стараются.
— Слышишь, как весело воробьи поют? — говорит Весна Зиме. Но та и слушать не стала.
— Да разве это пение?! — ответила она. — У меня снегири да клесты с утра до ночи кричат. Я это за пение и не считаю…
Услышал их разговор пёстрый дятел и говорит Весне:
— Видно, без моей помощи никак не обойдёшься. Завтра же я за дело примусь: такой концерт в лесу устрою, любо-дорого будет послушать.
Согласилась Весна, ждёт с нетерпением — какой весенний концерт устроит в лесу пёстрый дятел.
Только долго ждать ей не пришлось. Едва рассвело, взлетел дятел на верхушку сухой сосны, уселся там поудобнее на её ствол, цепкими коготками за кору ухватился, опёрся на растопыренный хвост да как застучит клювом по сухому дереву.
Далеко по лесу разнесло эхо барабанную дробь лесного барабанщика — дятла. И сейчас же с разных концов послышалась ответная трескотня. Все дятлы, как по команде, принялись барабанить, приветствуя приход Весны.
— Слышишь, как радостно дятлы меня встречают? Пора тебе уходить! — говорит Весна Зиме.
А Зима только рукой махнула.
— Послушай-ка, — отвечает, — как скрипят в бурю старые сосны и ели, ещё забавнее получается. Дятлы твои совсем петь не умеют, только носами стучат. Какая же это песня?!
«Что правда, то правда», — вздохнула Весна. Решила она других певцов поискать.
— Давай-ка я попробую, — предложила синица, — мне ни снег, ни мороз не страшны. Пусть только солнышко выглянет, я сразу и запою.
Дождалась синица, когда солнце выбралось из-за туч. Начала она перепархивать с ветки на ветку, а сама звонким голоском распевает: «Чик-чику, чик-чику….» Ловко так у неё получается, будто серебряный колокольчик звенит.
— Слышишь, как хорошо синица поёт? — спросила Весна у Зимы. — Или ты и это за песенку не считаешь?
— Конечно, нет, — отвечает Зима. — Пойдём-ка со мною в лес, послушай лучше, как звенят сосульки на ветках, когда их качает ветер. Куда лучше выходит. Нет, это совсем не песня.
Хитрит Зима. Не хочет синицу настоящим певцом признавать. Что поделаешь, придётся искать другого.
— А если я попытаю счастья? — предложила свои услуги длиннохвостая серенькая овсянка. — Я всю зиму с воробьями на деревенских гумнах жила, а теперь перебралась на лесную поляну. Там я и спою свою первую песенку.
— Ну что ж, попробуй, — согласилась Весна.
И вот, как только настало утро, овсянка уселась на верхушку дерева и тоненьким голоском запела: «Зинь-зинь-зинь-з-и-и-и-и-и-нь». Помолчала, передохнула немножко и снова: «Зинь-зинь-зинь-зииииииииинь».
Простенькая получилась песенка, но зато такая хорошая, задушевная.
— Слышишь, как славно овсянка поёт? — сказала Весна Зиме. — Значит, пришла пора тебе в дальний путь отправляться.
Рассмеялась Зима:
— Ну и песенка, ну и певец! Да у меня в лесу корольки и пищухи с утра до ночи пищат. Я это за песню никак не считаю.
Загрустила Весна. К какому же ей певцу ещё обратиться? Уж и не знает, кого просить.
А тут, глядь, откуда ни возьмись — тетерев-косач прилетел. С виду красавец: перья чёрные с сизым отливом, брови красные, хвост косицами на две стороны завивается. Сразу видно — лесной артист.
— Давно бы меня попросили, — сказал он Весне. — Я на весь лес и запою. И птицы, и звери — все моё пение хорошо знают.
Читать дальше