Уж не бывший ли барин какой-нибудь объявился? Но странно, псы-близнецы Жулик и Мазурик скакали вокруг него, радостно повизгивая.
- Батя! - воскликнул вдруг Федя Жнивин, узнав отца. - Да ты ли это? И, оставив свою барышню, бросился к охотнику.
Тут все узнали старого егеря: он вырядился на смотрины невест.
Раздался удивленный шум. Вдруг бабушка Шагайка закричала:
- Оборотень! Смотрите на него - оборотень! Сама видела, как он этой ночью из старого в молодого перевернулся! Был с усам-и, с бородой, а как пыхнул на него колдовской огонь из печки, так стал молодой!
- Да что ты, тетя Шагайка, неужто ты и впрямь в такую чепуху веришь? Не срами! - взмолился Афанасий. - Просто я во все новое переоделся ради этого пикника.
- А бороду куда дел? А усы? - подступала к нему Шагайка.
- Ну, было... Ну, припалило малость... А остатки я подбрил... И ничего такого...
- Ах, ничего такого? А печка в небо не стреляла?
А щука из трубы, как ведьма на помеле, не вылетала? - наступала Шагайка.
- Ну и шут с ней, я другую принес, посмирней. Вот она, уху из нее будем варить! - И преображенный Афанасий Жнивин вынул из рогожи щуку нового улова.
Восторг участников пикника был шумен и многоголос.
Ну а потом, конечно, варили уху. И пили чай с медом, привезенным стариком Гуториным. И снова танцевали.
И много было шуток над всеми происшествиями и много веселья. И вот чудо - даже Неходихин под конец стал улыбаться, даже хихикал потихоньку.
Много было и для него сюрпризов, но самый неожиданный ждал его в конце. Когда пир был окончен, Федя пригласил всех сесть потесней у костра и сказал:
- Тише, товарищи, пошутили, и хватит. Разрешите собрание партийно-комсомольского актива с приглашенными сочувствующими беспартийными считать открытым. Вот листок - присутствующие, распишитесь. Протокол пусть ведет учительница, она грамотнее всех. Возражений нет?
Возражений не было. Так же приняли и повестку дня.
Первый вопрос: информация об организации МТС.
Второй: о создании единой парторганизации трех деревень - Брехаловки, Нахаловки и Лесных Полян.
Третий: об укрупнении колхозов.
Четвертый: о работе пионерской организации.
Вопросов было много, что и говорить. Пока заседали, дров в костер раз десять подкладывали. И разошлись только на рассвете.
Расходились бодро, все были веселы, кроме Неходихина. Собрание выразило ему недоверие, и он плелся уныло, обдумывая, уехать ли ему к раскулаченному отцу, неплохо устроившемуся на лесозаготовках, или податься на стройку Магнитки? Там его еще не знают с плохой стороны. Глядишь, и выдвинется. Работать в новом колхозе ему не хотелось, а руководить в нем не предложат даже сыроварней. На эту должность рекомендовал его бывший начальник Василь Василия, он же Вильгельм.
Вот такие-то дела совершались на этом удивительном пикнике. Шел он, рассчитывая попасть на гулянку, а попал на собрание. Думал поесть, попить, повеселиться, получить удовольствие, а получил строгий выговор.
Плелся Неходихин в одиночку, пропустив строй пионеров с вожатым во главе и оставив позади деда Савохина, прибиравшего свое имущество: самовар, чашки, ложки.
И вдруг позади послышался звон бубенчиков, звуки гармонии и задорный мотив боевой песни:
Нас побить, побить хотели,
Нас побить пыталися,
А мы тоже не сидели,
Того дожидалися.
Это три веселых друга, перегнав его, помчались в райком доложить о решении сельских коммунистов - навести порядок в своих деревнях, создать хороший, крепкий колхоз.
С их задорной песней перекликнулась пионерская:
Лейся, песнь моя, пионерская.
Буль, буль, буль, баклажечка Походная моя!
Это новый вожатый тон дает. Нашел своих пионеров, радуется. Ему теперь хорошо.
И Неходихину стало так завидно, хоть плачь!
ВМЕСТО ЭПИЛОГА, ИЛИ НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
СПУСТЯ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ
Дорогие ребята!
Повесть эта была написана давным-давно. Напечатана она была в журнале "Дружные ребята", но до войны отдельной книжкой не вышла. Наступили такие события, что и мне и издателям было не до нее.
Бои на Хасане. Сражения на Халхин-Голе. Война против белофиннов. А потом Великая Отечественная война.
Как надел я военную шинель, так и не снимал ее пять лет.
В таких делах побывал, таких героев повидал, что про чудесников и забыл.
И вдруг накануне сорокалетнего юбилея нашей славной пионерии получил письмо, напомнившее мне эту давно забытую историю. Писали следопыты-изыскатели.
Они, изучая пионерские "дела давно минувших дней", отыскали в старом комплекте журнала "Дружные ребята"
Читать дальше