Софья Радзиевская: Полосатая спинка. Рассказы

– О Гульча! Гульча! – всхлипывал он.

Прошло несколько лет.

Революция смела эмира бухарского, бесследно исчез из своих владений и Мустафа-бек.

Вечерело. По тропинке в тростниках вдоль Аму-Дарьи пробирался всадник в гимнастёрке и шлеме с красной звездой. Всадник был молод. В руках он держал винтовку наперевес и внимательно вглядывался в дорогу.

Вдруг лошадь сделала отчаянный скачок в сторону, полосатое тело метнулось из тростников и обрушилось на голову лошади.

Толчок выбил всадника из седла, и он, перевернувшись в воздухе, сильно ударился о землю.

Страшное рычание смешалось с последним криком лошади. Мгновение – и полосатая голова зверя приблизилась к юноше. Он сделал отчаянное усилие: нельзя ни привстать, ни пошевелиться. А страшная голова всё ближе и ближе… Блеснули громадные глаза.

Юноша замер и зажмурился, уж лучше не смотреть!

Тигр нагнулся, задышал юноше в шею.

Не выдержав, юноша громко крикнул и открыл глаза. Шершавый язык дотронулся до его щеки. С тихим мурлыканьем тигр лизал ему лицо и руки.

– Гульча, – запинаясь, прошептал юноша и положил дрожащую руку на шею тигрицы. А та, мурлыча, пыталась просунуть голову ему под мышку, как когда-то…

Но вдруг тигрица насторожилась. Оскалив зубы, она зарычала и стала бить себя по бёдрам хвостом.

Теряя сознание, Назир успел заметить, что из зарослей к ним пробирался почти ползком громадный тигр.

Гульча ударила лапой по земле. Минуту звери стояли друг против друга в позе вызова.

Но вот Гульча сделала прыжок вперёд. Тигр был побеждён. Он опустил голову и направился в сторону, где лежала лошадь. А тигрица легла около Назира и положила громадную голову ему на плечо.

Уже светало, когда угрожающее ворчание тигрицы привело Назира в чувства.

Чуть сдерживая рвущихся вспять коней, на узкой тропинке остановилась группа красноармейцев.

Тигр молнией скользнул в кусты, тигрица приподнялась, губы её сморщились, блеснули клыки.

– Это она его… Назира! – крикнул один из красноармейцев и поднял винтовку.

– Не стреляй! – закричал Назир и рванулся было с места, но тут же упал и застонал от боли.

– Уходи, уходи, Гульча, – толкнул он тигрицу в бок дрожащей рукой.

О том, что было дальше, красноармейцы не переставали повторять много раз.

– Он её толкает, – рассказывал вечером взводный своему начальнику. – Сам валится, а её толкает и кричит: «Не стреляйте, не стреляйте!» А она обернулась да в лицо его языком, в лицо – языком, а потом хвостом махнула – и в кусты, будто ничего и не было, а он уткнулся лицом в землю и плачет, плачет. Где уж тут стрелять! Сами понимаете…

Сандал– жаровня с угольями.

Бек– господин.

Гульча– цветочек.

Кишлак– селение.

Дехкане– крестьяне.

Ага– почтительное обращение к старшему.

Джаным– дорогой.