Виктор Степанов: Венок на волне

И еще я рассказал бы о том, как моряк ждет берега. Даже Валерий уж на что мореман - и то не скрывает нетерпения: бинокль как прилип к глазам.

Мы уже продрогли сейчас бы в кубрик и чайку погорячей. Но какой же моряк откажет себе в удовольствии первым увидеть берег. Не от предков ли это в нашей крови - страстное желание оповестить корабль: "Земля! Вижу землю!"

До земли, видно, было еще порядочно.

- Сколько писем написал? - словно невзначай спросил Валерий.

- Два, а что?

- Понятно. Домой и девчонке. Не так?

- Так... признался я. И ничуть не слукавил, потому что письма Борису могли теперь прочитать разве что дельфины. Жаль, конечно, очень жаль, вот так ни за что ни про что терять друга юности. Юности ли? А может, детства? Да и друг ли? Странно, Борис теперь все время как бы удалялся от меня, превращаясь в мираж, в голубую, серую пыль. А вот этих, стоящих в грубых, прошкваленных робах, мне хотелось всех крепко обнять...

- Два письма - это мало, - усмехнулся Валерий. - После такого похода почтальон идет на почту с мешком писем и с двумя возвращается на корабль.

Он что-то начал опять ворчать о девчонках, но я не слышал его, потому что мысленно, как стихи, повторял полученное перед самым походом письмецо Лиды. Ничего в нем особенного, всего полстранички. Но это слово, это слово, которое мне одному вышептывает ветер в сигнальных фалах, это слово...

И вдруг с мостика крикнули:

- Слева по борту венок!

Корабль словно запнулся и пошел самым малым.

- Приспустить флаг! - прозвучала команда.

Да, это был венок. На маленьком деревянном плотике. И тут кто-то тихо сказал:

- А венок-то не наш... Наш был из астр, а этот из гвоздик.

Командир снял фуражку, а мы - бескозырки.