Олег Болтогаев - Василиса

Я вышел на площадку. В подъезде стоял некий гражданин, весьма отягощенный своим алкогольным синдромом. Взгляд его был бессмысленным и наивным.

- Вася, зачем ты их сюда тащишь? - с досадой обратился я к кошке.

Алкаш на минуту словно протрезвел. До него дошло, что я сказал "Вася".

- Как, кот носит котят? - изумился он.

Я мгновенно сообразил, в чем дело и решил разыграть его.

- Да вот, кошка бросила котят, а это кот-отец, стал сам их воспитывать.

- Вот это да! - изумился алкаш и взгляд его увлажнился.

Сложные переживания отразились на его лице. Видимо, что-то глубоко личное проснулось в нем. Мне показалось, что он собирается плакать.

- Кошка бросила, а кот-отец воспитывает! - произнес он, подняв палец.

И так, с поднятым пальцем, покачиваясь, он вышел на улицу.

Василиса прожила у нас три года.

Однажды мы заметили, что над глазом у нее словно выпал клочок шерсти. Пятно стало быстро увеличиваться, и мы решили нести ее к ветеринару.

- Лишай, - сказал коротко крепкий мужичок в белом халате.

- Чем лечить? - спросил я в тревоге.

- Ничем. Не лечится. Могу усыпить бесплатно.

- Но...

- Дети в доме есть?

- Есть. Двое.

- Тем более. Усыпить и все. Иначе заболеют и дети.

Я взял Василису на руки и вышел на улицу.

Шел тихий, белый снег.

Я пошел прочь от ветлечебницы. Я пошел к дому. Но потом остановился.

Что я должен был делать?

Я поставил Василису на снег.

- Придешь сама, - сказал я ей.

И пошел в сторону дома. Кошка громко мяукнула.

Я оглянулся и махнул ей рукой.

Она стояла в снегу серенькая и совсем одинокая.

Я отвернулся и быстро пошел домой.

Дома я сказал, что Василису отказались лечить, и что я ее оставил там, на снегу. Я был убежден, что она придет. Я читал, что кошки проходят огромные расстояния. Конечно, я пытался найти себе оправдание.

Но главное было в другом.

Василиса не пришла. Хотя преодолеть ей нужно было всего-то кладбище, обойти заводской гараж и школу. Но она не пришла. Может, она не смогла простить мне предательства.

В тот же вечер, после моих жалких оправданий, мы пошли ее искать.

Но мы не нашли нашу Василису.

Я навсегда остался виноват перед нею.