Аделия Амраева - Футбольное поле

Против меня сфолили, он мне жёлтую карточку, я стал бороться в следующем матче – он мне ещё одну. Misses next match…

Но я, кажется, пропущу не только следующий матч…

Плавать-то я умею, но как собачка. А тут меня пытаются научить плавать брассом. Пусть учат – как отвернутся, я до бортика всё равно «собачкой» доплыву. Вода успокаивает. В воде размышлять хорошо.

Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Получается, я всё же смогу играть в футбол? Надо найти выход. Надо оправиться от фола, отсидеть всего один матч на скамейке запасных – и в бой! Снова на поле…

– Дима, плыви сюда, я посмотрю! – Тренер, Болат Серикович, скрестив руки на груди, наблюдает, как я бултыхаюсь в воде. Как я захлёбываюсь. – Разве я тебя так учил? Руки прямо перед головой, голову вниз!

Ещё говорят, надежда умирает последней. Последняя, первая – какая разница! Ведь она всё равно умирает. Моя надежда вновь выйти на поле бьётся в предсмертных судорогах, пока я осваиваю брасс.

Идти домой не хочется. Болат Серикович заметил, что я даже не стараюсь «плавать правильно». С чего он решил, что «по-собачьи» – это неправильно? Собакам же так не говорят, они плавают себе и плавают. Не нравится он мне! И плавать «правильно» мне тоже не нравится!

– Дмитрий! – Если мама называет меня полным именем, значит, будет ругать. – Мне звонила Ксения Алексеевна. Пригласила к вам на следующий урок. Не расскажешь почему?

– He-а, мам, не знаю, – я заталкиваю в рот как можно больше еды, чтобы мама поверила, что я не могу ответить на её вопрос.

– Хорошо. Выясним на занятии… Ты ничего не натворил?

Отрицательно мотаю головой. Такая наивная. Она думает, я сам признаюсь, что на уроке танцев довёл Лариску до слёз, потому что ударил её по ноге, забирая мяч в подкате… Нет уж. Если назначена казнь, то лучше оттягивать её как можно дольше. Следующее занятие вполне подойдёт.

Мама в этот вечер разговорчивая. Всё спрашивает и спрашивает: что делал, кто что сказал, понравилось на плавании или нет. Я ковырял в тарелке, ковырял…

– Мам, а если я не хочу ходить на плавание? – решаюсь спросить.

Мама молчит. Наливает чай.

– Мам, я – не – хочу – ходить – на – плавание! – чеканю каждое слово.

– Почему? – Мама даже не смотрит на меня! Сахар в чае ей намного интереснее собственного сына! И с каких это пор она пьёт чай с сахаром? А как же фигура?

– Не хочу, и всё!

– Потрудись объяснить причину.

– Мам, мы с ребятами… Ну… – Как бы ей это сказать, чтоб она разрешила?!

– Что «ну»? – мама пристально смотрит на меня. Так. Нужно собраться с духом… Я ведь не должен был слышать вчерашнего разговора, значит, вполне можно сказать про футбол.

– Мы с ребятами в футбол играем…

Мама делает глоток, встаёт, идёт к раковине, выливает чай и начинает мыть посуду.

– Ну, знаешь, во время чемпионата мира это модно. Ну в футбол играть… – голос становится предательски тихим. Я замолкаю. Покопаюсь лучше в тарелке. Кто там сегодня играет? Франция и Южная Африка? Ну-ну, французы, думаю, продуют и этот матч тоже. Во всяком случае, я не удивлюсь. Вот эта маленькая фасолька – французы, а вот эта большая – ЮАР…

– Какой чемпионат? – вдруг спрашивает мама.

– А?

– Какой чемпионат? Ты что, футбол смотришь? – мама начинает кричать. Она редко кричит, но когда кричит… Пиши пропало. – Ах ты, паршивец, футбол, значит, смотришь? Мало того, что играешь, ещё и… – надо мной нависла поварёшка. Я сжимаюсь и зажмуриваюсь. Сердце лезет в горло.

– Если ты не голоден, марш в свою комнату! – Мама хватает тарелку, выбрасывает еду в помойное ведро… Что там дальше, я не буду досматривать. В комнату – значит, в комнату. Такой я маму ещё не видел.

Я даже дверь закрыть не успел, слышу шаги… Мама грубо распахивает дверь и входит за мной. Она никогда меня не лупила, неужели это «никогда» сегодня закончится?

– Слушай меня внимательно, Дмитрий, – родной голос звучит по-новому, как посторонний, чужой. – Ты будешь заниматься плаванием и танцами. Будешь посещать дополнительные занятия. С июля, когда закончатся дополнительные занятия, ты пойдёшь в секцию каратэ. Я об этом на днях договорюсь. Запомни: ни о каком футболе не может быть и речи! Забудь это слово, ясно?

Я молчу. Глаза, предатели, говорят за меня. Не могу пошевелиться. Даже чтобы смахнуть слёзы…

– Я спрашиваю – ясно? Нечего плакать, давить на жалость. Будет так, как я сказала. И о чемпионате тоже забудь, чтобы даже в газетах не читал! Ты меня понял? А?

Молчу… Слёзы ручьём…