Алена Бессонова - Жил-был воробей, или Зачем нужно ходить в школу

– Начиная с апреля и до конца июня, – объясняла молоденькая учительница и медленно прохаживалась между рядами парт, – воробьи питаются исключительно личинками насекомых, гусеницами, бабочками, мушками и слизнями, тем самым защищая наши сады от вредителей.

Она показывала каждому ученику рисунок птицы сильно похожий на Сеньку

– Пьер! – воскликнул воробей. – Что это за урок?

– Не стоит опаздывать в школу, дружище. Сегодня опоздал и прослушал самое интересное. Это урок природоведения.

– Она что, ведает природой?! – удивился Сенька.

– Не знаю пока… – повёл крылышком Пьер. – Вероятно, она учит, как грамотно ведать, чтобы не навредить…

Тем временем учительница продолжала:

– Вот и выходит, что серые птахи – защитники наших садов и парков. Потому-то и стоит подкармливать воробьёв зимой, этим мы отблагодарим их за ту большую пользу, которую они приносят летом.

– Ничего себе! – взвизгнул с последней парты Никитос. – Он мне камнем в лоб, а я его кормить должен! Ни за что!

– Худо тебе придётся зимой, – заметил Пьер. – Не дай бог такого хозяина иметь. Зима пострашнее Филипендулы будет. В ней и холодно, и голодно, и одиноко. Каждый спасается сам, как может.

Сенька пригорюнился. Он пока не знал, что такое зима, но слова Поля напугали его. В гнездо воробей прилетел чернее тучи.

– Что мрачный какой? – поинтересовался Лютый.

– На уроке сказали, что птиц зимой замерзает видимо-невидимо. Не столько от холода, сколько от голода, а меня кормить некому. От Филипендулы и Никитоса не дождусь. Значит, замёрзну!

– Почему не летишь в жаркие страны? – недоумённо спросил Лютый. – Смотри, косяки уже потянулись. Лети и ты…

– Нет, Лютый, – мрачно сказал Сенька. – Я птица неперелётная – крылья у меня слабые. В полёте могу быть не больше десяти минут. Дальше присесть надо, отдышаться, иначе сердце разорвётся…

– Значит, зимовать будем вместе, – спокойно сказал пёс. – Не горюй, не пропадём.

Гнездо утеплять надо. Лети к Филипендуле в курятник. Натаскай в гнездо куриного пуху себе и мне. Моя подстилка тоже вся прохудилась, зябко спать на голой земле.

Сенька поспешил выполнять поручение Лютого, работал с удовольствием. Так и шнырял туда и обратно пока не натаскал пуха себе в гнездо и Лютому на целую перину. Лютый пух лапами утоптал – получилось тепло и мягко. Пёс, в благодарность делился с воробьём хлебными крошками. Так и жили, пока однажды Сенька не проснулся и не увидел, как из облаков на землю летят множество мелких белых бабочек, похожих на бабочек – капустниц.

– Эх, всю капусту сожрут! – спросонья подумал воробей. – Надо спасать урожай! Ой! – встрепенулся Сенька. – Какой урожай?! Его давно собрали…

Воробей выглянул из гнезда и увидел, как бабочки садятся на землю и остаются на ней. Земля становилась белая – белая.

– Что это? – удивился Сенька.

– Это снег! – ласково проурчал Лютый.

Сенька с удивлением увидел, как воробьи с соседних деревьев пикировали в бугорки из белых бабочек, кувыркались, шумели. Ему тоже захотелось. Он закопался в сугроб, затрепетал крылышками. Крылья намокли и отяжелели. На влажные Сенькины пёрышки прилипли снежинки. Воробей превратился в маленького снеговичка. Лютый осторожно поддел его носом и покатил к своей будке. Не прошло и минутки, как в тепле воробьиное оперенье стало чистым и сухим.

– Давай ещё! – радостно закричал Сенька. Ему понравилась игра.

Так они и гонялись по двору друг за другом, пока на пороге дома не появилась Филипендула.

– Веселитесь, значит? – прошамкала тонкими губами бабка. – Ну-ну!

Развернувшись, она пошла прочь, унося с собой миску с едой для Лютого.

– Сегодня мы с тобой остались без обеда, – грустно сказал пёс, – наверное, и без ужина. Ничего, не унывай, будем считать этот день разгрузочным.

Лютый не угадал. Вечером Никитос принёс Лютому миску с едой, а когда собака наклонилась чтобы поесть, Никитос защёлкнул на её ошейнике тяжёлый карабин с цепью. Теперь пёс не мог отойти от будки больше чем на два метра.

– Нынче ты сам с голодухи съешь свои уши, пёс шелудивый! – торжествующе изрёк мальчишка.

Прошла целая неделя с того времени, когда Филипендула с Никитосом перестали кормить Лютого. Без воды он ещё обходился, снег лизал, благо, его намело целые сугробы.

Без еды Лютый начал слабеть, почти не выходил из будки, даже голоса не подавал. Бродячие коты, почувствовав волю, свободно расхаживали по двору Филипендулы: рылись в мусорных вёдрах, разбрасывали по двору объедки. Появился и Сильвер.