Фредерик Марриет: Дети Нового леса

– Как ты была, дорогая, права. Я только что снова увидел Пейшонс и, боюсь, готов отказаться от всех своих прежних амбиций. Лучше уж я поступлюсь своей гордостью, чем потеряю ее. Мне казалось, я больше теперь могу управлять своим чувством, однако, едва посмотрев на нее, убедился: все мое счастье зависит лишь от того, станет ли она моей. Пусть только хранитель отдаст мне ее, а Арнвуд вдобавок, по сути, полная ерунда.

– Кстати об Арнвуде, – сказал Хамфри. – Вот тебе совершенно доподлинно все условия мистера Хидерстоуна. Он при любых обстоятельствах уступает полностью в твою собственность поместье, за исключением средств, которые были им вложены в восстановление дома. Их ты должен ему постепенно вернуть, впрочем, при том условии, что это не будет стеснять тебя в средствах. Как видишь, он совершенно верен своему слову.

– Да, – смущенно пробормотал Эдвард. – А я был слишком глуп и заносчив, чтобы дать себе труд разобраться в этом вовремя.

– Вот именно, – сказал Хамфри. – Однако я сомневаюсь, что тебе столь же легко, как Арнвуд, теперь достанется его дочь. Впрочем, ты сам виноват. За целых семь лет разлуки не удостоил ее ни единой весточкой. И даже в письмах мистеру Хидерстоуну упоминал о ней только вскользь. Наивно, по-моему, ожидать, что столь красивая девушка способна такое долгое время лелеять по-прежнему в сердце образ того, кто выказывал к ней подобное равнодушие. Правда, это сугубо мой взгляд на вещи, а я могу ошибаться.

– Боюсь, ты не ошибаешься, – мрачно выдохнул Эдвард.

– Думаю, что и отец так просто тебе теперь ее не отдаст, – продолжил младший брат. – Во всяком случае, он далек от того, чтобы связывать Пейшонс с возвращением тебе Арнвуда.

– Но мы же с ней еще в юности полюбили друг друга! – в полном отчаянии воскликнул Эдвард.

– То была юношеская влюбленность, которая, как ты сам знаешь, ничем не кончилась, – нашел новое возражение Хамфри. – А теперь вы оба уже стали взрослыми.

– Ах, до чего же ты ошибаешься, – решительно возразила Эдит. – Знаешь, сколько она отвергла за это время предложений руки и сердца. Лучшие джентльмены Лондона неустанно ищут ее благосклонности, но она всем отказывает. И на каком, тебе кажется, основании? Не потому ли, что она до сих пор верна моему слишком гордому брату, хотя он так глуп и спесив, что совсем ее не заслуживает.

– Возможно, Эдит, что именно ты права, а я нет, – легко принял ее точку зрения Хамфри. – Женщины-то сплошные загадки, а я рассуждал с точки зрения здравого смысла.

– Вот, вот, – ехидно глянула на него Эдит. – Ты куда лучше смыслишь в характерах диких пони, чем в женщинах. Впрочем, оно и понятно. В Новом лесу они не слишком часто тебе встречались.

– Что верно, то верно, сестрица. Может, именно потому мне в Новом лесу так и нравится.

– После вашего заявления, сэр, чем скорее вы снова туда уберетесь, тем лучше, – парировала его выпад младшая сестра.

Эдвард, первым решив, что пора отступать, поманил Хамфри прочь из гостиной.

– Ты здесь встречался уже с хранителем? – полюбопытствовал он, едва остались они один на один.

– Нет, только еще собираюсь, потому что я первым делом хотел увидеть тебя.

– Тогда едем вместе, – принял решение Эдвард. – Видишь ли, одному мне будет гораздо труднее объяснить, почему я тогда настолько несправедливо к нему отнесся.

– Ох, Эдвард, не надо ему объяснять. Просто веди себя с ним, как прежде. Этого совершенно достаточно.

– Ну, это мне будет совсем не трудно, – откликнулся Эдвард. – Ведь я, как и прежде, безмерно его уважаю и действительно перед ним в огромном долгу. Просто не представляю, насколько неблагодарным ему теперь кажусь. Ведь я даже не удосужился посетить его за все время, что живу в Лондоне.

– Полагаю, он все поймет. Ты занят обязанностями при дворе, да мог и вообще не знать, что они с Пейшонс сейчас живут здесь. Ведь и впрямь нигде его, кроме Нового леса, не видел. Наше с тобой появление вместе именно это и подтвердит. Скажешь, что я сегодня приехал и рассказал тебе о его благородном поступке.

– Как ты тонко все чувствуешь, брат, – сказал Эдвард. – Боюсь, что и с Пейшонс не ошибаешься, а Элис как раз не права.

– Нет, я склоняюсь как раз к обратному, – покачал головой младший брат. – Элис правильно говорит: я всю жизнь провел в лесу. И по той самой причине, скорее всего, в данном случае ошибаюсь.

Мистер Хидерстоун принял Эдварда так, словно меж ними вовсе не пролегала размолвка, и они снова, как семь лет назад, долго и задушевно беседовали. Все недоразумения были забыты, но Эдвард, считая необходимым их окончательно разрешить, сказал: