Лоис Лоури: В поисках синего

Он пожал худыми плечами и поднял брови:

– Понятия не имею, – сказал он. – Они все ломаные, эти люди. Но еды полно зато. И там тихо, типа, и приятно.

– Что значит – ломаные?

Он показал на ее хромую ногу.

– Как ты. Кто-то ходит плохо, кто-то еще что сломал. Не все. Но многие. Как думаешь, может, они такие тихие и добрые оттого, что ломаные?

Озадаченная, Кира не ответила. «Боль делает тебя сильной», – говорила ей мать. Она не говорила «тихой и доброй».

– В общем, – продолжал Мэтт, – у них есть синий, это точно.

– Это точно, – повторила Кира.

– Ну что, теперь-то ты меня больше любишь, а? – улыбнулся Мэтт. И Кира ответила, что любит его больше всех.

Мэтт подошел к окну. Встав на цыпочки, он поглядел вниз, потом вдаль. Он глядел мимо толпы, куда-то дальше, что-то высматривая. А потом нахмурился.

– Ты любишь синий? – спросил он.

– Да, я очень люблю синий. Спасибо тебе.

– Это, короче, тебе маленький подарочек. А большой скоро приедет. Но не прям сейчас.

Он повернулся к ней.

– А жратва есть? Ну, если я помоюсь?

Когда Киру, Томаса и Джо позвали на вторую часть Собрания, Мэтт и Прут остались в комнате Томаса. Теперь их ввели в зал и усадили без церемоний; Главному Хранителю уже не нужно было их представлять жителям поселка.

Но Певец, посвежевший после еды и отдыха, вновь вышел на сцену, соблюдая ритуал. Держа свой жезл, он стоял у подножия сцены, и собравшиеся хлопали ему, благодаря за прекрасное утреннее выступление. Выражение его лица не изменилось. Оно не менялось весь день. Никаких гордых улыбок. Он просто стоял и пристально смотрел на собравшихся, на людей, для которых Песня была целой историей, историей их взлетов, падений и ошибок, новых попыток и надежд. Кира и Томас хлопали вместе со всеми, а Джо, глядя на них и подражая им, тоже восторженно била в ладоши.

Зрители продолжали хлопать, когда Певец повернулся и поднялся по лесенке на сцену, а Кира взглянула на Томаса. Он тоже услышал. Тот же лязг, что и утром, прежде чем началась Песня.

Кира озадаченно оглянулась. Кажется, никто не замечал этого звука. Зрители смотрели на Певца, который, глубоко дыша, подошел к середине сцены, закрыл глаза, провел пальцами по жезлу в поисках нужного места. Он слегка покачивался.

Опять! Кира снова услышала этот звук. Затем, почти случайно, всего на секунду взглянула. И с ужасом поняла, откуда раздавался лязг. Но снова все затихло. И началась Песня.

– В чем дело, Кира? Скажи!

Томас шел за ней по лестнице. Собрание наконец завершилось. Служители отвели Джо в ее комнату, но этому предшествовало мгновение ее головокружительного триумфа.

В конце долгого дня, когда зал стоя пел великолепное «Аминь. Да будет так», которым всегда заканчивалась Песня, Певец поманил к себе маленькую Джо. За эти долгие часы девочка то ерзала, то дремала, теперь она внимательно смотрела на него. Когда он ее позвал, слезла со стула и уверенно побежала на сцену. Она стояла рядом с Певцом, светилась от удовольствия и махала маленькой ручкой, а зрители, поняв, что торжественная часть закончилась, свистели и топали ногами в знак одобрения.

Кира неподвижно смотрела на нее, подавленная тем, что узнала. Она чувствовала тяжесть, страх и ужасную грусть.

С теми же чувствами она хромала по лестнице вверх, а Томас пытался выяснить у нее, что случилось. Она перевела дух и уже собиралась рассказать о своем открытии, как их отвлек Мэтт, стоявший в глубине коридора у ее комнаты. Он широко улыбался и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Он тут! – крикнул он. – Большой подарок!

Кира замерла на пороге своей комнаты. Она с удивлением рассматривала незнакомца, который, откинувшись, сидел в кресле и глядел в окно. Довольно высокий, если судить по длинным ногам. С сединой в волосах, хотя и нестарый: три слога, оценила она, пытаясь понять, что же он тут делает. Да, три слога, примерно такого же возраста, как и Джемисон; может, ему столько же лет, как и брату ее матери.

– Смотри, – прошептала она Томасу, указывая на рубаху незнакомца, – синяя.

Тут мужчина повернулся в их сторону и встал. Почему он не встал сразу, когда они вошли? Именно так повел бы себя даже самый невежливый человек, а этот выглядел дружелюбным. Он слегка улыбался. И тут Кира поняла, что он слепой. Через его изуродованное лицо проходили шрамы, неровные линии спускались ото лба по щеке, а глаза были мутными и невидящими. Она никогда раньше не встречала слепого, хотя и слышала, что такое может произойти из-за несчастного случая или болезни. Но люди с увечьями бесполезны, их всегда отправляют на Поле.