Кэтрин Валенте - Девочка, которая воспарила над Волшебной Страной и раздвоила Луну

– О чем это ты так задумалась, малышка? Ты как будто где-то далеко.

А Сентябрь возьми да и ответь:

– Да так, ни о чем. – И это была полная, совершенная, абсолютная неправда.

Сентябрь думала о Волшебной Стране.

Конечно, вы можете сказать, что Сентябрь и раньше все время лгала, потому что она, разумеется, не рассказывала родителям о чудесной стране, в которой побывала уже дважды. Взрослые, которым непременно подавай точность формулировок, назвали бы такую ложь недомолвкой. Но давайте будем снисходительны к Сентябрь за то, что она не упоминала о своих приключениях за семейным столом. Как, по-вашему, она могла бы все это объяснить?

Мам, пап, вам, возможно, будет интересно узнать, что я летала в страну ведьм, вивернов и спригганов, билась с тамошней правительницей, коварной Маркизой, и победила в этой схватке – передайте, пожалуйста, свеклу. Представляете себе этот разговор? Пап, мам, это еще не все, я снова туда вернулась! Понимаете, моя тень мутила там воду, так что пришлось мне спуститься в волшебное подземелье и опять навести там порядок. Мне помыть посуду после ужина?

Нет уж, лучше оставить все как есть. Спрятать глубоко внутри – вот где самое место этим воспоминаниям. Там, где никто до них не дотянется и не испортит своим любопытством. Случались дни, когда Сентябрь бывало страшно или одиноко, особенно когда папа так мучился болью, что не подпускал к себе домашних, потому что их дыхание, глотание и даже движение мысли терзали его слух. В такие дни она доставала свои воспоминания и набрасывала их на себя как накидку, украшенную невиданными самоцветами.

Бедная Сентябрь! У каждого есть свой плащ-невидимка, сотканный из всего, что минуло. Что-то из минувшего мерцает в глубине, что-то всплывает на поверхность, а что-то пронзает грудь до самого сердца и даже глубже.

Слышали бы вы, как первая ложь трубит в трубы, сзывая всех своих братьев и сестер!

Она звала – и они пришли. Что было делать Сентябрь, когда учительница попросила написать сочинение о том, как она провела летние каникулы? Пять абзацев про то, как я вернула отцовскую тень домой из Волшебной Страны, куда моя собственная тень затащила ее с войны, из Франции, и как я весь обратный путь несла его тень на себе, чтобы она снова соединилась с телом? Нет уж, спасибо. Как и все остальные, она написала милое сочинение о необычно жарком августе, о том, как помогала собирать урожай, как училась плести кружева и ремонтировать тормоза на «фордике» мистера Альберта, модель А.

Да, миссис Франк, это все, что было. Ничего мало-мальски интересного.

Или когда учительница физкультуры миссис Байсик заметила, как быстро Сентябрь стала бегать, – могла ли она поддержать разговор, объявив: «Я неплохо потренировалась в стаде диких парноколесных, и еще когда убегала от разных неприятных чудовищ». Абсолютно исключено! Все было списано на то, что она помогала отцу заново учиться ходить. Они и правда накрутили немало кругов по окрестностям, чтобы он окреп. А хуже всего, когда учитель истории мистер Скрайвер спрашивал, не знает ли кто историю Персефоны. Сентябрь приходилось прикусывать язык, чтобы не закричать: «Я попала в Волшебную Страну по визе Персефоны и отведала там волшебной еды, так что теперь мне полагается возвращаться туда каждый год, когда меняются времена года». Она промолчала, и ответ, к тому же неправильный, дала одна из тех девчонок, чьи отцы носили котелки и работали в банке.

Дети, которых Сентябрь знала с первого класса, повзрослели. Подросшие девочки носились по коридорам и взволнованно обсуждали своих мальчиков, как мы с вами обсуждали бы чудесных летающих драконов. Они делились тайными рецептами: как сделать, чтобы золотистые волосы оставались идеально золотистыми, а кожа сохраняла оттенок слоновой кости. У некоторых мальчиков пробивались кустики усов или бороды, чем они весьма гордились. Сентябрь не посвящали в тайны золотистых волос и кожи цвета слоновой кости, поскольку она не обладала ни тем, ни другим. Однако Сентябрь тоже вытянулась. Скоро она уже станет третьей или четвертой по росту в своем классе. Лицо ее постепенно приобретало взрослые черты. Она сама этого не замечала, потому что этого никто не замечает, пока не изменится полностью, а тогда уж никто не помнит, что раньше был другим.

И поверх всего этого щебета тринадцатилетних подростков, которым скоро исполнится четырнадцать, плыл великий и ужасный слух о том, что война скоро кончится. И все станет как раньше.