Туи Сазерленд - Пророчество о драконятах

– Я тоже, – кивнул он. Страшно подумать, какой была бы жизнь в недрах горы без Ореолы, Солнышка, Цунами и Звездокрыла.

– И я, – сказал ночной.

Солнышко молча кивнула. Сплетясь хвостом с Ореолой, она взяла лапу Глина. Звездокрыл взял другую.

– Ну, удачи тебе! – Ореола шагнула на берег и снова растворилась в тени.

– Будь осторожен, Глин, – прошептала Цунами, изо всех сил натягивая цепь, чтобы подойти поближе. – Если что, лучше возвращайся, не рискуй слишком.

– И попробуй только умереть! – Солнышко обняла его, прижавшись крыльями.

– Вам тоже удачи! – Глин сделал глубокий вдох. – А уж я постараюсь отвалить поскорее тот камушек. – Кивнув напоследок друзьям, он кинулся в воду.

Чтобы хоть немного согреться, он усиленно грёб лапами, но чешуя всё равно будто оледенела. Оказавшись в боевой пещере, он поплыл в её дальний конец, где потолок снижался и уходил в реку, задержался немного на поверхности, сопротивляясь течению, потом набрал воздуха и нырнул.

В мерцающем свете факелов, проникавшем под воду, на каменной стене виднелось чёрное пятно. Цунами была права: здесь дыра была меньше, чем проход в пещеру воспитателей. Во всяком случае, по высоте. По форме она напоминала оскаленную драконью пасть с острыми выступами камня вместо зубов. В темноте по ту сторону ничего было не разглядеть. Засунув туда лапу, Глин ощутил лишь пустоту. Течение с силой тянуло его внутрь.

Выскочив на поверхность, он набрал воздуха как мог больше, очень надеясь, что это не последний вдох в его жизни. Вода бесшумно сомкнулась над головой с жутковатым хлюпаньем, будто не собиралась больше отпускать, но дракончик постарался отогнать неприятные мысли.

Быстрыми гребками он снова подплыл к дыре и крепко ухватился за её острые зазубренные края. Затем поплотнее прижал крылья к бокам и просунул в проход голову и шею. Потом стал протискивать плечи. Каменные зубья больно царапали крылья, но зато удалось зацепиться когтями за края впереди. Труднее всего пришлось животу, но Глин, подтягиваясь передними лапами и отталкиваясь задними, понемногу продвигался вперёд. Извиваясь и напрягая все силы, он твердил про себя слова Звездокрыла: «Не паникуй! Не паникуй!»

Свобода наступила так внезапно, что дракончик полетел кувырком и едва сумел выровняться, усиленно работая крыльями. Сильный поток тащил его вперёд по непроглядно тёмному узкому туннелю, по сторонам был сплошной камень. Глин не был уверен даже, что сможет развернуться и поплыть назад.

Он попытался подняться на поверхность, но лишь больно ударился головой о твёрдый потолок. Воздуха здесь не было, одна вода.

«Я не хочу возвращаться! Мне нельзя возвращаться!» – постарался он убедить себя и стал, как мог, грести передними и отталкиваться задними лапами, удерживаясь при этом посередине потока, чтобы не врезаться в стену. Бурлящая вода шумела в ушах, словно смеясь над его усилиями. Сердце колотилось, будто хотело выскочить наружу.

Глин сам не знал, сколько времени он так плыл по тёмному извилистому туннелю, но в конце концов грудь стало болезненно распирать. Прежде ему не приходилось задерживать дыхание так надолго, а про один час он знал только из свитков, где рассказывалось о земляных драконах. Сможет ли он выдержать столько? Может быть, час – это у взрослых, которые могут вдохнуть больше?

Что, если он так и утонет здесь, в одиночестве, и друзья никогда не узнают о его печальной судьбе? Кречет придёт и убьёт Ореолу, а Глин окажется самым бесполезным дракончиком во всей Пиррии.

Не паниковать!

Глин уже, наверное, в сотый раз поднимался в поисках воздуха, неизменно натыкаясь на глухой камень. Однако вдруг ему показалось, что потолок уходит вверх. Неужели? Ощупывая кончиками крыльев пространство над головой, он поплыл быстрее.

Туннель явно расширялся, стены по сторонам уже не мешали. Внезапно исчез и потолок, течение резко ослабло. Глин отчаянно забил крыльями и лапами, выплывая наверх из тёмной воды. Это оказалось непросто, он находился глубже, чем предполагал.

Свет! Что это, звёзды над головой? От радости дракончик чуть не наглотался воды. Неужели выплыл? Сверху и в самом деле пробивался свет, множество мелких огоньков, будто на ночном небе.

Наконец голова высунулась из воды. Счастливо повизгивая, Глин дышал и дышал, наслаждаясь воздухом как никогда прежде. Однако звуки возвращались к нему гулким эхом, и кроме них вокруг ничего не было слышно, а запах был совсем другой, чем тот, что приносил ветерок из окна.