Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон спешит на помощь

Паддингтон взобрался на чемодан и отыскал глазами их соперника.

– Это тот самый дяденька, из‑за которого я купил инструмент! – прошептал он, хватая мистера Крубера за локоть.

– Ну уж ему-то мы ни за что не уступим, – пообещал мистер Крубер. – Шесть фунтов десять шиллингов!

– Семь фунтов! – вне себя закричал Паддингтон.

– Кхм, – деликатно кашлянул мистер Крубер, боясь обидеть медвежонка. – Думаю, мистер Браун, нам с вами не стоит торговаться друг с другом.

– Семь фунтов. Кто больше? – прокричал аукционист. Вид у него был очень довольный.

Ответа не последовало, и он поднял молоток.

– Раз… два… три… Продано! – Молоток с громким стуком опустился на стол. – Продано джентльмену-медведю в первом ряду за семь фунтов.

Мистер Крубер потихоньку ощупал бумажник. Поход с Паддингтоном на аукцион оказался дорогим удовольствием.

– Простите меня, мистер Крубер, – виновато сказал медвежонок, когда деньги были заплачены. – Я так разгорячился!

– Ничего, ничего, – успокоил его мистер Крубер. – Всё равно получилось недорого, а мне уж очень не хотелось упустить этот пистолет. Я завтра же выставлю его в витрине.

– Я лучше не буду больше торговаться, – понуро сказал Паддингтон. – У медведей это плохо получается.

– Ну что вы, – успокоил его мистер Крубер. – Для первого раза очень даже недурно.

И всё же Паддингтон решил пока не открывать рта и следить за мистером Крубером. Аукцион ведь не рынок, тут тебе никто не даст потрогать и пощупать, прежде чем начнёшь торговаться.

Мистер Крубер отметил в каталоге, какие именно вещи его интересуют, дал Паддингтону карандаш и попросил записывать, что куплено и за какую цену.

Список становился всё длиннее и длиннее, так что под конец у медвежонка даже голова пошла кругом от пометок и вычислений, и он страшно обрадовался, когда мистер Крубер заявил, что на сегодня, пожалуй, хватит.

– Мы с вами на славу поработали, мистер Браун, – сказал он, просмотрев записи. – Прямо не знаю, как благодарить вас за помощь. Один я ни за что не справился бы.

– Рад был вам помочь, мистер Крубер, – сказал Паддингтон, явно думая о другом. – Скажите, пожалуйста, а что такое менажница?

– Менажница? – переспросил мистер Крубер. – Ну, это такая вазочка, в которую кладут варенье или мармелад.

У Паддингтона заблестели глаза, и он полез открывать чемодан.

– Знаете, мистер Крубер, я, пожалуй, попробую её купить, – сказал он, заглядывая в потайной кармашек, чтобы выяснить, сколько у него денег. – Она следующая по каталогу. Мне как раз нужна вазочка для мармелада.

Мистер Крубер посмотрел на него с некоторым беспокойством.

– Я бы на вашем месте не стал этого делать, мистер Браун, – сказал он. – Не исключено, что это антикварная вещь. А в таком случае она может стоить очень дорого…

Но он не успел сообщить Паддингтону, сколько именно она может стоить, потому что тут аукционист постучал по столу, требуя тишины.

– Лот девяносто девятый! – возгласил он, поднимая к свету блестящий серебряный предмет. – Старинная менажница! Чистое серебро, крайне необычная форма!

– Шесть пенсов! – тут же выкрикнул Паддингтон.

В зале разом наступила тишина.

– Шесть пенсов? – растерянно повторил аукционист в надежде, что он ослышался. – Я правильно понял? Шесть пенсов?

– Ага! – выпалил Паддингтон, размахивая каталогом. – Мне эта вазочка очень нужна. Я буду держать в ней мармелад, а то миссис Бёрд постоянно ворчит, что от моих банок все скатерти липкие.

– От ваших банок все скатерти липкие? – повторил аукционист, вытирая ладонью лоб.

«Ну и денёк выдался», – подумал он. Всё идёт кувырком. За некоторые предметы дали куда больше, чем он ожидал. Другие, как эта менажница, уходили почти даром. Он уже давно подозревал, что виноват во всём странный медведь в первом ряду. У него был очень пристальный взгляд, и аукционист изо всех сил старался пореже встречаться с ним глазами.

– Ну-ну, – проговорил аукционист, нервно хихикая, – полагаю, все по достоинству оценили эту шутку. Давайте вернёмся к работе. Итак, сколько вы предлагаете за эту прелестную вещицу?

– Девять пенсов, – послышался голос из задних рядов, почти заглушённый взрывами хохота.