Клэр Баркер - Последний цирковой тигр

Гусь Габриэль – он шагал вперевалочку рядом с Винни, сбивая лапами росшие на дорожке сорняки, – утвердительно протрубил в ответ:

– О да, о да, так-так-так оно было всегда!

Заяц Валентин скакал рядом с ними:

– Несколько веков назад пиры и празднества здесь не переводились!

Орландо – обезьянка, жившая в Елизаветинскую эпоху, – от возбуждения вскочила Винни на плечо:

– Да уж! Да уж! У нас тут однажды было та-акое торжество со львами, тиграми и пакостниками…

Винни захихикала, не останавливаясь:

– Пакостниками?

Валентин закатил глаза:

– Он хотел сказать «фокусниками».

Хомяк Мартин, громко отдуваясь, бежал рядом и старался не отстать.

– В конце Второй мировой войны, – пропыхтел он, – у нас тут был банкет. Весь Бартоншир на него явился. А я съел испорченное яйцо всмятку. И потом умер.

– Вот, видели? – проскулил Живчик, прыгая перед Винни хвостом вперёд, – глаза у него стали как плошки. – Слышали. Мартин, знаете ли, умер. Так что всё это небезопасно. Почему мы не можем жить сами по себе? Нам что, разве плохо? Скоро начнутся летние каникулы, а я их уже невесть сколько дожидаюсь! Пусть всё остаётся как есть!

Они дошли до ворот Старкросса, и тут же подкатил школьный автобус. Винни присела на корточки и почесала Живчику ушки, пытаясь его успокоить.

– Видишь ли, Живчик Пеппер, милый мой давний Любимец, иногда перемены бывают к лучшему. И вообще, может, всё это будет очень даже здорово!

Винни вскочила в автобус, села и дохнула на холодное стекло. Нарисовала сердечко (правда, оно быстро исчезло) и послала Живчику воздушный поцелуй – ей было невдомёк, что водитель смотрит на неё в зеркало заднего вида. «Странная девчушка, эта Винни Пеппер», – подумал водитель, отъезжая от остановки.

Лорд Пеппер деятельно принялся за претворение своей мечты в жизнь. Можно было подумать, что все предыдущие годы он только ради этого и валял дурака. Каждый свободный миг, от сна и до сна, он перелистывал затрёпанных «Безумных шляпников», обводя все шляпы, которые хотел купить, красным карандашом. Он часами сидел в библиотеке, штудируя справочники, – на лбу у него скапливалось по четыре пары забытых очков для чтения, а сам лорд составлял очень-очень длинный список совершенно немыслимых головных уборов, которые предстояло купить для их и так уже громадной коллекции.

И вот в дом начали прибывать шляпы. Грузовик за грузовиком, фургон за фургоном въезжали по ухабам во двор Старкросса. Большие коробки, маленькие коробки, высокие коробки, приземистые коробки, стройные коробки, пухлые коробки и совершенно квадратные коробки. Некоторые привозили в разноцветном картоне в полосочку, другие – в чёрных лакированных ящиках. Шляпы прибывали в мешках, в картонках, в сундуках. Некоторые были перевязаны блестящими шёлковыми лентами, другие – туго перетянуты толстыми ремнями из коричневой кожи. К первому четвергу летних школьных каникул Пепперов завалило шляпами по колено – тут были капоры, сомбреро, высокие придворные колпаки с длинными вуалями, римские шлемы и кавалеристские каски с плюмажами из страусиных перьев. Можно подумать, на Старкросс сошла лавина из шляп.

В глубине души Винни надеялась, что вся эта затея окажется очередной родительской придурью: было же время, когда они поселили в бальной зале семейство барсуков, а ещё попытались вывести с помощью генной инженерии медвежука. Но на сей раз, похоже, дело всё-таки было серьёзно.

– Папа, куда мы их все распихаем? – переживала Винни, случайно наступив на тиару. – Мы утонем в шляпах!

– Ну и прекрасно! – ответствовал лорд П., помахав рукой в сторону висевшего на стене календаря.

Винни, к своему ужасу, увидела, что следующий понедельник обведён в календаре большим красным кругом.

– Я разве не говорил тебе, что через четыре дня наш музей откроется?

Винни так и опешила. Увидев выражение её лица, лорд Пеппер с довольным видом погладил её по головке:

– Не переживай, лапушка. Всё будет совершенно сногсшибательно . Поделишься хорошими новостями с мамочкой?

Леди Пеппер возилась в саду: отхватывала тут и там по листочку, пробовала на вкус и выплёвывала. В последние дни она часами простаивала у кухонного стола, придумывая для своего кафе всё более неудобоваримые блюда.