Фрида Нильсон - Хедвиг совершенно не виновата!

Карин много раз бывала в «Райском уголке» и знакома с Крошкой. Это потому, что Карин и Эллен – лучшие подружки.

Эллен подбирает с земли прутик.

– Чур, я берейтор!

– Чур, я Крошка! – говорит Карин.

– А можно я буду Крошкой? – спрашивает Хедвиг. – Ты уже вчера была.

– Нет, – говорит Эллен. – Крошка моя лошадь, поэтому я решаю, кто ей будет.

Хедвиг вздыхает.

– Придумай себе другое имя, – советует Карин.

– Что-то ничего в голову не приходит, – бормочет Хедвиг.

– Может, Агнета Юхансон? – кричит Линда. – Я знаю одну лошадь с таким именем!

Эллен поджимает губы.

– Врёшь, – говорит она.

– Неа! – весело кричит Линда.

– Ну и где эта лошадь? – спрашивает Карин.

– Там, где я живу, в Берге! Правда, мои родители с чего-то решили, что она человек, потому что днём она выглядит совершенно нормально. Но у меня были кое-какие подозрения на её счёт, и однажды ночью я за ней проследила – просто чтобы проверить. Так вот, ровно в двенадцать она вылезла из постели в ночной рубашке и открыла холодильник. Там были только сено и морковь. Она сожрала целую охапку сена и гору моркови, а потом вышла на улицу и принялась ржать на луну.

– Неправда! – говорит Карин.

– Правда! – ещё задорнее кричит Линда. – А знаете, как она такой стала? В детстве её укусила лошадь.

Эллен оторопела.

– Ха-ха! – продолжает Линда. – Про оборотней – людей-волков – вы наверняка слышали, а что бывают ещё люди-лошади – и знать не знали. Так что, Эллен, на твоём месте я бы поостереглась этой Блошки!

– Её зовут Крошка! – кричит Эллен.

Хедвиг вся трясётся от смеха. Эллен фыркает и бьёт копытом.

– Так что, ты играешь или нет?

– Да, – пристыженно отвечает Хедвиг.

– Тогда будешь Савраской. Начинаем. Галоп!

Эллен машет прутиком, а Карин и Хедвиг носятся кругами и трясут гривами.

– И-и-и-хи! – ржёт Карин.

– Умница, Крошка, – говорит Эллен. – Ты самая лучшая из моих лошадей.

– А можно мне как-нибудь к тебе в гости, познакомиться с Крошкой? – задыхаясь от быстрого бега, спрашивает Хедвиг.

– Посмотрим, – отвечает Эллен.

– Ну пожалуйста!

– Сейчас мы играем! Лошади не умеют разговаривать! Рысь!

Хедвиг и Карин сбавляют скорость и переходят на рысь.

Линда вздыхает и снова залезает на дерево. Она срывает груши и, не надкусывая, швыряет в стену школы. На кирпиче остаются грязные мокрые пятна. Как же она ненавидит эту проклятую лошадиную лихорадку!

Больше всего на свете Хедвиг мечтает о собственной лошади. Там, где она живёт, много животных. Свиньи, утки, куры и овцы, а ещё чёрная собака Мерси и кошки, разумеется. Но для полного счастья ей не хватает только лошади.

Однако лошади у неё нет. Зато в школе верховой езды в Рисеберге лошадей завались. Когда-то в старинные времена в Рисеберге находился монастырь. Повсюду, склонив головы, бродили монахини и размышляли о Господе. Теперь от монастыря остались одни развалины. Повсюду, задрав хвосты, скачут лошадки и думают о кусочках сахара. Но кто знает, возможно, и они тоже иногда задумываются о Боге.

– Я сгоняю на конюшню! – говорит Хедвиг как-то раз в субботу в конце августа.

Сунув ноги в деревянные сабо, она распахивает дверь. Воздух пахнет престарелым, уставшим летом. С неба светит тёплое солнце, и стены построек потрескивают: стены хлева, курятника, домика для щенков, дровяного сарая, просто сарая и самого Энгаторпа, «Дома на лугу», где живут Хедвиг, её мама и папа.

– Осторожней на дороге! – кричит папа из своей каморки. Он пишет статью, которую скоро должен сдать в газету.

– Ага! – кричит в ответ Хедвиг и выкатывает велосипед из сарая. Велосипед называется «ДБС». Одна ручка у него красная, а другая зелёная. Как ни странно, «ДБС» расшифровывается как «Дамский бегостул». Так, во всяком случае, говорит двоюродный брат Хедвиг Тони. Ему пятнадцать лет, и он живёт в Хакваде.

Хедвиг запрыгивает на велик и уезжает. Но едет она ни капельки не осторожно! Она мчит, как настоящая гонщица, так что пыль стоит столбом и камни летят из-под колёс. К придорожной канаве жмётся тёмный высокий лес.

Вскоре Хедвиг сворачивает с грунтовой дорожки. Теперь ей надо пересечь дорогу побольше, по которой иногда с грохотом проезжают грузовики и носятся наперегонки хулиганы-раггары на старых американских тачках, оставляя на асфальте чёрные следы торможения.