Джейсон Сигел - Ночные кошмары!

– Какой мусор? Мешок в ведре почти пустой, – отметил Чарли просто из вредности.

– Поднимайся и бери мусор, – серьезно повторил отец. – Я открою тебе дверь.

Чарли достал мешок с мусором из ведра и вышел из дома. Он швырнул мешок в бак и откатил его к обочине. Закончив это бессмысленное занятие, он собрался вернуться в дом, но обнаружил, что отец преградил ему путь. Чарли подумал, что с этой новой бородой папа походит на Пола Баньяна [1] Пол Баньян – персонаж американского фольклора, могучий дровосек. – только фланелевой рубашки и быка не хватает. Год назад Чарли пошутил бы над этим. И год назад отец посмеялся бы.

– Что с тобой сегодня, Чарли? – спросил Эндрю Лэрд, будто ему и правда было до этого дело. – Ты можешь рассказать мне обо всем.

На краткий миг Чарли показалось, что прежний папа вернулся. Папа, с которым они долго бродили по окрестностям – просто чтобы поболтать. К которому он всегда мог прийти, если ему было страшно или одиноко. Папа, по которому он скучал сильнее, чем мог выразить. Чарли уставился на свои ноги. Он хотел рассказать о кошмарах и уже подыскивал слова, когда отец снова заговорил.

– Слушай, я понимаю, что ты расстроен, – строго сказал он, – но, боюсь, я не могу позволить тебе так вести себя со своей семьей.

Отцовский тон разрушил все надежды Чарли. Прежний папа ушел и теперь, видимо, уже не вернется.

– Шарлотта мне не семья, – возразил он. – Это не я на ней женился.

– На ней женился я , – ответил папа, – и поэтому она стала твоей мачехой. Знаешь, Шарлотте очень больно, когда ты на нее огрызаешься. Она этого не показывает, но так оно и есть.

Чарли в отчаянии пнул пучок травы.

– Почему ты решил, что ей больно? Пап, согласись, ты же ничего о ней не знаешь! Ты встретил Шарлотту всего год назад! Ты видел ее чокнутые рисунки? У нее крыша едет! Она зеленые оладьи печет, пап! Зеленые! Если через пару лет она зарубит кого-нибудь топором, ты вспомнишь эти оладьи и подумаешь: «Я еще тогда должен был все понять!»

Папа Чарли снял очки и устало потер глаза:

– Ты просто шутишь.

– Как можно влюбиться в кого-то, кого едва знаешь? – продолжал Чарли. – Она тебе наверняка любовного зелья подлила. Ты делаешь все, чего она хочет! Ты только и говоришь: «Да, милая. Конечно, дорогая. Как скажешь, солнышко». Она тебя в чем угодно может убедить. Она заставила тебя продать наш дом!

– Нам же нужно было где-то жить, Чарли, – терпеливо объяснил папа. – а этот дом много значит для Шарлотты. Ее семья владеет им уже более двухсот лет. Я не мог просить ее продать его.

– Ну а наш дом много значил для меня, – сказал Чарли. Иногда он закрывал глаза и представлял, что мама все еще жива. – Но, видимо, это не так важно.

Эндрю Лэрд немного замялся:

– Прости, Чарли. Думаю, я не осознавал, что ты так привязан к старому дому. Но дело ведь не в этом, правда?

Чарли даже не шевельнул губами. Ответ и так был очевиден.

– Ну же, Чарли, – мягко сказал отец. – Помоги мне, ладно?

– Ты же даже не помнишь ее, да? – Чарли почувствовал, как к глазам подступают слезы. – Потому что Шарлотта Дешан заставила тебя забыть.

Эндрю Лэрд взял сына за плечи и наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза:

– Никто никогда не заставит меня забыть твою маму, Чарли. Я скучаю по ней, как и прежде. Нечестно винить во всем Шарлотту. Я не понимаю, что ты имеешь против нее. Джек вот с ней отлично ладит.

– Джек ничего не понимает. Ему же всего восемь , – ответил Чарли, вырываясь из отцовской хватки.

– Верно, – сказал Эндрю Лэрд, выпрямляясь и понижая голос. – Ему восемь . И это значит, что ему нужна мать.

– Мне тоже была нужна. Но, когда мне было восемь, моя мама умерла.

Эндрю Лэрд уставился в землю и запустил руку в волосы.

– Я знаю, как тяжело тебе было в последние годы. Нам всем было тяжело. Но Шарлотта в этом не виновата.

– То есть ты хочешь сказать, что теперь ты на ее стороне?

– Нет никаких сторон, – со вздохом сказал отец. – Прошло три года, Чарли. Пора тебе найти способ попрощаться с мамой. Она бы хотела, чтобы ты так сделал.

– Нет, – только и смог ответить мальчик. – Я никогда не отпущу маму.

– Ну, если ты не готов стать частью новой семьи, я не смогу тебя заставить, – отозвался отец. – Но, раз уж ты живешь вместе с нами, будь так добр вести себя хорошо. Это значит – прекрати задирать Джека и Шарлотту. Сам злись, если хочешь, но им, пожалуйста, настроение не порти.